Теряющие солнце.

Их называли Туманными. А планету где проживали остатки Туманных, теперь звали Бородавки. Название это пришло в последнее многолетье, вместе с потерей солнца. Оно не исчезло совсем, просто планета отдалялась от него. Планета удалялась и менялась. Менялись имена планеты. Так Зеленый Лодж сначала сменился на Лысую Окраину а потом дошел черед до названия Бородавки. Вид на планету отвечал названию вполне. Обычная для планет форма шара была местами покрыта прозрачными куполами, которые издалека походили на бородавки.

Купола были последней возможностью Туманных видеть свет уходящего солнца.

Поверхность планеты остывала по мере того как удалялось солнце и тепло оставалось только внутри нее. Они не могли полностью уйти жить внутрь . Не могли из убеждений, из обычаев, из предназначения. Туманные были почти нематериальны. Очень давно они перешли на иную ступень жизни, которая еще оставляла признаки и радости физического тела, но желаниями уже управлял дух и вселенский смысл. Они были почти бессмертны. Почти означало то, что срок своего нынешнего бытия они определяли сами. Затем приходило время принятия иной формы жизни, которая сама, постепенно, как появление изморози на окне, окутывала их. Это событие нельзя было торопить. Как нельзя торопить рассветы.

Если бы у Туманных в соседях были не только Железные и Нитяные, а более одухотворенные существа, они могли бы называть Туманных иначе. Например Утонченные. Жизнь Туманных, ее смысл, цель и способ, все отразилось в их облике.

Их даже можно было бы назвать Утонченный Туман. Общались они между собой только мимикой лица. И их лица позволяли им передавать неистощимые эмоции , глубину и хрупкость тонких материй. Сами лица их были похожи на тонкие миры. Именно миры виделись в лице каждого, многочисленные и глубокие до головокружения.

Даже те из Железных, кто видел Туманных хоть раз, понимали что Туманные не смогут переселиться к ним. Железно технологичная рациональность мира Железных была также неприемлема как подземная жизнь. Нитяные тоже не могли предложить Туманным ничего кроме своего информационно идеального абсолюта. Для Туманных он был сух и бесплоден.

Вопрос о необходимости переселения на другую планету меж тем отражался на лицах Туманных чаще чем позволительно для осмысленной жизни.

Проблема выбора места для переселения была в том что перемещение Туманных было возможно только безвозвратно.

Где и как далеко находился мир приемлемый для их жизни. И если он не будет найден, как вернуться на родную планету, которая убежит в неизвестность? Как передать известие о находке подходящей планеты, если таковая будет слишком далека для передачи мысли? Эти вопросы не находили ответа и Туманные уходили в поиски наугад и безрезультатно.

С двумя стариками под последним обитаемым куполом их сын должен был проститься с последним рассветом. Рассветом это можно было назвать только условно. Тьма над куплом давно не сменялась уже светом. Отдалившееся солнце определялось среди прочих звезд только привычкой смотреть на его местоположение. Возможно кто то из ушедших на поиски ранее уже нашел подходящий мир, но известий не пришло к последней оставшейся семье. Как с прежними переселенцами так и сейчас способ воссоединения семьи оставался один. Сначала уходят на поиск молодые а затем извещают стариков.

Трудно сказать было ли это перемещение последнего молодого из Туманных удачнее прочих. Мир Изящных, куда он добрался после неимоверно длительного похода во вселенной, был как будто знаком ему. Знаком как бывают знакомы места, виденные во сне, как знакомы песни сокрытые в генетической памяти. Песни которые кажутся знакомыми и новыми одновременно.

Изящные были в чем то совершеннее Туманных а в чем то нет. Сходства и различия были множественны, но не принципиальны. Главным же была сходная с Туманными способность Изящных читать лица, их способность познавать и творить свои новые миры. Миры всевластья духа, которые проще показать чем рассказать о них.

Совсем немного времени понадобилось Туманному на распознание этого мира. Теперь оставалось только забрать стариков, здесь они вполне могли бы пройти свой путь и определить срок своего бессмертия. Мысли полетели к старикам. Они, эти мысли бережно несли горячую надежду на хрупкой нити печали и страха несбыточности. Возможной несбыточности их воссоединения.

Занятие по передаче мысли не оставляло времени на иные заботы. Оно практически перешло в труд бессонный и опасный для существования самого Туманного. Он таял и казалось скоро растает совсем. Спасение к Туманному пришло не впервые этим путем во вселенной. Имя ему милая Изящная.

Для нее он был более чем не такой как все. Для нее он был не иной мир, он был новый, интересный мир. Мир, слагающий ее мозаику миропонимания в завершенную картину. Она решила стать частью его и для него. Понимая возможно вечную тщетность призыва им своих стариков, Изящная сотворила их физическую копию. Сделано это было по уловленным образам и информации, которую сам Туманный поведал о своих стариках.

Подмена стариков "куклами" конечно не устроила бы Туманного. И "куклы" прежде чем быть представленными "сыну" были правильно обучены и правильно настроены. Но как не почувствовать, то что было знакомо несчетные годы. Как оправдать холод улыбки "матери" и безразличие мимики и пустой взгляд "отца"? И тогда во "благо" появилась версия дорожных проблем перемещения "стариков". Версия облучения чем то неизвестным в пути. Вера Туманного пришла не сразу, он еще продолжал звать своих стариков. Но неизбывная же тоска стала привязывать его к новым "своим" старикам. Жизнь потекла размеренно. Пришла привычка.

Купол освещали только звезды. Смотрящие на них глаза их не видели. Они хотели только слышать, чувствовать. И не было что.

А через малое время и не было кому.

Туманный почти забыл была ли у него задача вызвать стариков, или он ее выполнил....А может он просто нестерпимо хотел это забыть. Он даже не мог понять с Богом ли он и с ним ли Бог? Но Бог никого не забыл. В миг, когда под куполом угасли два последних старика из Туманных , с мольбой о встрече с сыном... В этот миг заискрились как прежде глаза у бывших "новых" , а ныне прежних стариков. Небыло места сомнению у Туманного что перед ним его старики. Тепло их душ не давало шансов этому сомнению. И не было места упрекам на лицах. Потому что души не умеют упрекать если до них дотронулся Бог.