Густой туман, мгла, сырость, тишина, мёртвое дерево с пустой петлёй, на ветви чёрный ворон. Голодный взгляд устремлён на врата. Всё ждёт, когда прибудут души. А как заявятся, ворон без устали орёт. Зловещий крик кого угодно доконает. Нужно терпеть. Тот, кто не сдержится, сорвётся, решит убить или просто прогнать гадкую птицу, и пустит камень (их здесь в избытке раскидали), займёт петлю на два десятка лет. На завтрак ворон любит клевать глаз, на ужин печень, а вот в обед разнообразие: то пальцы ног, то уши, то грудинка.
До чего ж мерзкая душа. Он тоже каторжник, его срок на исходе. Скоро место на ветви над петлёй займёт другой. Каждый здесь получает кару подстать прегрешению. Эта душа не знала меры и обратилась гнусной птицей. Вскоре другие повторят его ошибку.
Ворота Грешников – холодный серый камень, для устрашения на нём черепа, змеи, черти, мрачный жнец с косой. Рядом у врат привратник. Он, как всегда, ни слова не промолвит. Наверно, прежде был жутким балаболом. Лицо его лишь череп, кожей обтянутый. Нет мышц и нет эмоций. В пустых глазницах кромешный мрак, в них лучше не заглядывать, а то можно лишиться зрения. Сам он не слеп, он видит насквозь всех входящих. Зачем? Порой случаются накладки. Чистые, не замаранные грехом души оказываются в этом скверном, не подходящем месте. Им прямая дорога в Рай.
Возможно, в этом тайный умысел, ведь всякий раз находятся напрочь прогнившие мерзавцы, лицемер и лжецы, которые того же жаждут. Их участь незавидна, привратника не обмануть. Чуть позже к ним вернёмся, сейчас к делам насущным.
Врата вспыхнули ярким пламенем, ржавые петли скрипнули и створки распахнулись. Из пустоты вышли они – недавно погребённые. Растерянные и напуганные. Их бренные тела теперь досуг червей, память останется в сердцах родных и близких, а дела подлежат забвению. Никто из них не стал великим грешником, а значит, души их продолжат путь отсюда, где все сплошь заурядные подонки.
Список велик, сотни имён. Испуг, сомнение и удивление – вот, что их всех объединяет. Трудно смириться с тем, что ты покойник. Ещё труднее с тем, что ты в чистилище. Никто не хочет оказаться здесь, уж это точно. Их первое желание – бежать. Ну, или плакать. Уже вон кто-то хнычет. Нет, не поможет, здесь никого слезами не растрогать. Молить и обещания давать столь же бессмысленно. Раньше стоило думать о последствиях. Дабы ни у кого не зародилось в голове надежды, следует сразу же всё прояснить.
- Приветствую вас всех в чистилище, грешные души. Позвольте представиться: Я, мистер Хрящ – ваш проводник. Вы здесь, чтобы страдать из-за своих порочных мыслей, дрянных поступков и беспечных жизней. Впрочем, любой волен уйти. Я не шучу. Вперёд. Врата открыты. Пусть вас привратник не смущает, дорогу он не преградит. На испытания вы должны согласиться добровольно. Тот, кто не жаждет искупления и не готов преодолеть долгий тернистый путь, может покинуть нас немедля.
Все устремили взор на ворота́. Один, что самый глупый или смелый, таки подошёл. Что там за тьмой в проходе не видать, и куда ступишь не понятно. Немудрено, что всякий остановится у самого порога и засомневается. Но раз решился, обратной дороги нет. А, коль замешкался, привратник подтолкнёт, и полетишь ты прямиком в адский котёл. Только там рады всем без исключения. Урок понятен остальным, других желающих не видно.
- Ох, мистер Гневс, зачем же вы кинули камень?
- Чтобы прогнать чёртова ворона. От его криков голова болит.
- Это дерево – его дом.
- Да мне плевать.
- А вам, мистер Гневс, было бы плевать, явись кто и реши прогнать из дома вас? Думаю, нет. Ну что ж, извольте примерить петлю – таково ваше наказание.
- Что?!
- Вот ту, на дереве. Не бойтесь, это не смертельно. Дважды не умереть. Болезненно? Да, ещё как. На то и расчёт. Но ничего, это всего на двадцать лет. Полезайте в петлю, мистер Гневс.
- Ещё чего! Не стану!
- Уверены?
- Да!
- И мне вас не разубедить?
- Хоть умоляй, не стану и всё тут!
- Что ж, дело ваше.
Без лишних слов привратник подошёл, свалил мистера Гневса наземь, схватил за ногу мёртвой хваткой и поволок. Тот горестно кричит, сопротивляется, взрыхляет почву пальцами – всё бестолку, привратник зашвырнул его во тьму ворот, будто котёнка.
- Случается, в чистилище заносит тех, кто не желает искупления. Таким в Аду самое место. Учтите, кто не готов принять заслуженное наказание, будет выставлен прочь. У нас ведь не прогулка в парке. Как я уже сказал, вы здесь, чтобы страдать, причём по доброй воле. А кто не хочет, тому в Ад. Там вас уже не спросят, да и назад не выпустят, разве что на денёк развеяться. В чистилище у вас намного больше перспектив. Если преодолеете все тяготы, невзгоды и страдания, в конце пути вас ждёт вечное счастье и блаженство. Я вам не вру. Вот, поглядите.
У подножья горы указатель «В Рай». Широкая дорога до самой вершины, а там яркий свет.
- К слову, возможно, кто-то думает, что он здесь по ошибке. На самом деле, его место там, где ангелы, блаженство и покой. Что ж, вот дорога к вратам Рая. Их даже разглядеть отсюда можно. Вперёд, держать не стану, и в Ад за это вас не вышвырнут, даю вам слово.
Как и всегда, две трети группы откололось. Возможно, они думают, что там их встретит этакий наивный олух. Навешают ему лапши с три короба и – вуаля – пройдут в райские кущи. Наивные. У тех ворот ещё один привратник. С ним говорить бессмысленно, он либо пустит, либо нет. Пускай твой грех ничтожно мал, хоть пятнышко на совести и всё, дорога в Рай тебе закрыта. Наверх шёл по прямой, а вот назад – непроходимый лабиринт. Шаг ступишь и всё, заблудился, угодил в ловушку. Выбраться можно, но лишь осознав, что так легко добиться искупления не выйдет.
- Что ж, кто не тешит себя глупыми надеждами, за мной. Первый шаг сделать сложно, но без него путь не пройти и цели не достичь. Вам будет тяжко, горестно и больно. Мой вам совет – пока вы здесь, вам лучше полюбить все эти чувства. Признаться, вы у меня первые. Я долго думал над маршрутом. Никак не мог решить, с чего начать, с Леса Забвения или Порочных Топей. В чистилище так много интересных мест. Остановился на привычном. Итак, сперва заглянем в каземат.
Высокие стены без окон. Холодные, пугающие, мрачные. Пред ними ров шириной с поле и с шахту глубиной. Заполнен он людьми – худыми, грязными, никчёмными, с жуткими язвами на теле. Каждый силится выбраться наружу, расталкивая остальных. Ползут, царапают землю руками, но она скользкая, не за что уцепиться. Как бы ни мучились – всё тщетно. А ведь всего-то нужно сообща сложить из собственных тел лестницу. Проблема в том, что едва первые счастливчики вылезут наружу, все тут же бросятся к шаткой конструкции, раскидывая остальных. Она не выдержит, развалится. Терпение, стойкость, доверие – вот без чего не выбраться. Однако ж те, кто прежде послужил опорой, больше на эту роль не согласятся.
Через ров перекинут мост. С обеих сторон подвесные клетки, внутри люди гниют. Тянут сквозь прутья руки, цепляют проходящих, пытаются столкнуть их вниз. Нужно набрать две сотни, чтобы освободиться самому. Один вот как раз преуспел, все аплодируют. Зависти нет, за неё счётчик обнуляют. Замо́к на клетке щёлкнул и бедолага вывалился на мост. Долго же он мечтал встать, распрямиться, походить. Пятнадцать лет в скрюченном состоянии. На радостях забылся, потерял бдительность. Коллега по несчастью не растерялся, столкнул его с моста.
- Похоже, у нас освободилось одно место. Вот так свезло, у вас отличный шанс на искупление. Желающие? Что, никого нет? Прискорбно, ведь мы не можем идти дальше, пока клетка свободна. Кто-то должен её занять. Стоять здесь, на мосту, не лучшая затея. Так все попадаете в ров или ещё один узник освободится и нужны будут уже двое добровольцев. Вы ведь помните, что я говорил? Страдать вам предстоит по собственному разумению и вот отличная возможность. Ну, кто? Всё ещё никого? Сделаем так: тот, кто выйдет вперёд, и займёт клетку. Мистер Гадс, зачем вы подтолкнули человека?
- Он вышел.
- Нет, он не хотел, вы его пихнули. Похоже, у вас к этому задатки. Прошу вас, клетка ваша.
- Вы ведь сказали, всё по доброй воле.
- Так и есть. А вы не хотите? Зачем же вы тогда в чистилище? Может, вам лучше нас покинуть?
- Нет-нет! Стойте! Я согласен.
- Тогда прошу, залазьте.
Мистер Гадс робко подошёл, забрался внутрь, устроился там поудобнее.
- Смелее, закрывайте дверцу, тянуть не стоит. Раньше начнёте – раньше кончите.
Это всегда трудно даётся. Покуда дверь открыта, кажется, что выход есть и можно убежать. Ещё одна напрасная надежда. Отсюда некуда бежать, лишь две дороги: в Ад и в Рай. В Ад попасть – запросто, даже просить не надо. В Рай же без очищения не пустят. Сможешь разве что ухом прислониться к воротам, послушать звуки моря, пенье соловья, а после пинка получишь от привратника. Скитаться по чистилищу тоже не выйдет. Как уже прежде говорилось, здесь не парк.
Впрочем, всегда кто-то пытается. Вот и сейчас мистер Скок ото всех отстал, замедлил шаг. Все, кто смогут, преодолеют мост и зайдут в каземат, а он даст дёру. Погоня с адскими гончими отменная потеха. В чистилище не так уж много развлечений и очередь желающих в погонщики выстраивается огромная. За это, правда, придётся расплатиться. Грех, как ни как – получать удовольствие от травли человека.
За мрачными стенами, во внутреннем дворе, закованные в колодки грешники. Стоят, согнувшись в три погибели. Кто-то уже вторую сотню лет. За такой срок мышцы окаменели, а кожа с деревом срослась. Они не помнят прежней жизни. К путам привыкли и вряд ли захотят что-то менять. Для них освобождение подобно пытке. Таков уж изначальный замысел. Каждый, кто отбыл наказание, должен понять, что нужно двигаться вперёд.
- Все они грешники. Их прегрешения ужасны. Любой может кинуть в них тухлый помидор. Здесь целая корзина. Так, кто это кинул? А, мистер Шмыг. Вот те, крайние справа – ваши.
- Вы ведь сказали, можно кинуть, если хочешь.
- Конечно, можно, но наказание последует незамедлительно. Давайте, присоединяйтесь к ним. Спорить не станете? И правильно. Всех остальных прошу за мной.
- Пожалуйста, воды.
- Миссис Желчь, что ж вы прошли мимо? Ведь бедолага вас молил о помощи.
- Он из тех, кто кидает в людей помидорами.
- Нет, миссис Желчь, он тот, кто осознал свою ошибку, раскаялся и более так не поступит, а вот вы за всю жизнь ни разу никому не помогли. Жили лишь в своё удовольствие и на чужие беды глаза закрывали. В этом ваш грех. Думаю, вам стоит поменяться с ним местами. Согласны? Вот и чудно. Мистер Терпс, вы не против?
- Вообще-то, я бы ещё пару лет постоял.
- Прекрасно понимаю, мистер Терпс, но, видите ли, нам нужны эти колодки, чтобы наказать миссис Желчь. Простите, но вам придётся их освободить. Вы ведь не станете противиться?
- Ну, что ж, коль надо.
- Давайте, мистер Терпс, мы пока пойдём внутрь, а вы нас догоняйте.
Внутри темень, лишь редкий факел освещает коридор. Стены покрыты слизью и грибком, пол скользкий, весь в крови. Не мудрено, ею полы и моют. Между ног шустрят крысы, наглые и жирные, что кот в столовой. Женщины при их виде визжат. А толи ещё будет, когда увидят, чем они питаются. За ночь стая обгладывает человека до костей. Ни одной жилки не пропустят. А поутру всё снова отрастает, дабы тюремщику было приятней тебя истязать. И впрямь, что толку кромсать
