– Феликс Сергеевич вот ваше жилье, – Глеб указал на фанерный короб и не прощаясь, ушел в темноту.
– Парадокс, – ухмыльнулся вчерашний бизнесмен, разговаривая сам с собой. – Я, человек, поставлявший в Россию сигарет на миллионы долларов, курю какой-то «Памир» и, к тому же, прячу «бычки» по карманам.
И именно в этот момент его окликнули:
– Мужик, курить не найдется?
Феликс достал пачку и протянул мужику. Тот взял сигаретку и прикурил от сигареты Феликса.
– Соседи будем. Ну, бывай!
– Бывай.
Зайдя в лачугу, Феликс распалил небольшой костер из заготовленных дров, попил воды и залез в спальник, завязав уши ушанки под подбородком. Надо скорее заснуть, пока тепло не ушло. Но не успел он погрузиться в сон, как его разбудило какое-то шуршание. Феликс открыл глаза. Через дыру в потолке пробивался свет луны. В косом луче, словно в прожекторе софита, как звезда на подиуме, на его груди восседала огромная крыса и смотрела в его глаза. Ему показалось, что животное примеривалось, с чего начать трапезу. Похрустеть хрящами человеческого носа или полакомиться корочкой на обветренных и потрескавшихся губах, а глаза оставить на десерт и, запить ужин, высасывать солоноватую жидкость?
Крыса видела, что человек проснулся, но этот факт на нее не произвел никакого эффекта. Наверное, он был не первым в ее рационе. К тому же тварь знала, что это ее территории и здесь она королева.
Сказать, что Феликс испугался, значит, ни сказать ничего. Он завопил, отбрасывая крысу с груди, и поторопился вылезти из спальника. В костре еще остались дымящиеся угли. Феликс подбросил туда дров и отошел к стене, ожидая, когда разгорится костер. Первые языки пламени высветили картину, повергнувшую хозяина лачуги в панический ужас. Он увидел глаза! Много глаз! На него смотрело не меньше дюжины крыс. Кто-то из них уже добрался до его еды. Феликс выхватил из разгоревшегося костра головешку и ударил ею по ближайшей .
Увидев движущийся в ее сторону огонь, крыса издала дикий визг и увернулась от удара. Но огонь таки коснулся ее шерсти. Шерсть вспыхнула, и крыса, превратившись в горящий факел, нырнула в нору у стены. Большинство шмыгнули за ней. Но несколько забралось в спальник.
Феликс стал выгонять крыс из спальника. Одна из них прыгнула ему на ногу и, цепляясь за одежду, в одно мгновение оказалась на его спине. Человек уронил головешку и стал стряхивать крысу со спины, наклоняясь из стороны в сторону. Но мерзкая тварь не собиралась сдаваться. Ловко бегая по нему, как белка по дереву, крыса издавала жуткие звуки, словно доказывая, что это она хозяйка на свалке, и вы, люди, рано или поздно превратитесь в их корм.
Феликсу чудом удалось схватить животное за хвост. Вначале ему показалось, что крыса беспомощно повисла, растопырив лапы, как белка летяга. Но в это время другая, взлетев из неоткуда, уцепилась лапами в рукав ватника. В мгновение ока она засунула свою узкую мордочку в рукавицу и резанула Феликса по запястью своими острыми, как лезвие опасной бритвы зубами. И он взревел от боли и ужаса. А в это время еще одна тварь поднималась по груди к его голове. Вопя и яростно махая руками, бедолага выскочил вон из лачуги. Крыс на нем не было.
Битва закончилась в его пользу. Ужас постепенно затих, но появилась жуткая боль. Феликс вернулся в свое жилище и огляделся. Крысы сбежали, забрав с собой кусок сала. Хлеб и колбаса были погрызены. Дыша, как загнанная лошадь, Саенко собрал и положил за пазуху остатки еды, чтобы на худой конец, перекипятив, сварить питательную жижу. Сна как не бывало. Он устроился на корпусе от телевизора, поджав ноги и не выпуская из рук палку. Рука опухла, и уже пульсировала значительно выше запястья.
Под утро человек понял, что войну пищевой цепочки проиграл, даже не вступив в нее. Его еда была съедена или попорчена животными. Жилье отнюдь не дом-крепость, а последняя крыса занесла в рану заразу и током крови она уже разносится по всему телу. Температура поднималась, а лекарств нет и, судя по всему, не будет.
«И какие у меня варианты? Замерзнуть. Умереть от голода. В муках скончаться от столбняка... – пустился в размышления вчерашний баловень судьбы. – А как здесь люди живут? И явно живут не один месяц. Домиков, похожих на тот, в котором я провел первую ночь, здесь много. А ведь раньше, буквально неделю назад, я презирал никчемных, убогих людишек, не нашедших себя в этой жизни. А чем я от них сейчас отличаюсь? Чумазый, вонючий, голодный и больной. Но вот что важно. Они доживут до завтрашнего утра. А я? Большой вопрос! Нет, я все-таки отличаюсь от них. Они здесь живут, а я выживаю. И пока у меня это получается плохо. А что говорил тот человек, который у меня сигарету стрелял? «Соседи будем». А почему бы и нет? Пока у жены все образуется, да пока меня отсюда заберут, пройдет не меньше недели. Да и этот, как его, Петр, принял меня как посылку и исчез. Почтальон хренов.
Понимая, что оставаясь в лачуге, он обрекает себя на смерть, Феликс решил идти к людям.
– Ага, вот соседский ящик. Судя по дыму, кто-то там есть. Ну, с Богом! А где здесь дверь? Понятно, вот это повешенное тряпье и есть дверь.
– Соседи! Зайти можно?
– А, новичок, как переночевал?
– Хреново. Крысы посетили. Еду украли. Да и покусали на прощанье.
– Еду украли, не страшно. Если поискать, ее здесь, много валяется. С голоду не помрешь. А еще еду можно заработать. А то, что крыса покусала, это хуже. Куда укусила? Покажи.
Рука так сильно распухла, что для того, чтобы снять фуфайку, пришлось разрезать рукав.
– Да, уж! Ложись на тюфяк, – приказал вчерашний знакомый и, взяв ножик, стал калить его на костре.
Поразительно, но у него нашлась даже водка, которой он протер Феликсу руку. Попросил закусить деревяшку зубами и сделал быстрый разрез. Когда кровь стекла, помазал руку мазью и забинтовал тряпкой.
– У вас жар. Увы, таблеток нет. В последнее время не было завоза.
– Вы доктор? – поинтересовался Феликс.
– Нет, был фермером. Экономил на ветеринарах. Сам коров лечил.
– А чего здесь?
– Я же вас не спрашиваю, чего здесь вы?
– Ну, у меня так сложилось.
– Вы думаете, другие здесь родились? Хотя в последнее время и здесь родятся. Сам пару раз роды принимал. У всех по-разному складывается. Но все одинаково здесь оказываются: жить негде и не на что. Лежи. Попробуй заснуть. На, выпей вот это, – он протянул мне кружку с каким-то горячим варевом.
– А что это? – спросил Феликс, с удовольствием выпив предложенное.
– Крысиный бульон. Из той, что посетила тебя ночью и, дымясь, выскочила на меня. Ты ешь! Это питательно, и главное – противоядие.
Выслушав рецепт блюда, Феликс едва подавил желание избавиться от гадости, которую только что проглотил.
– Не вздумай заблевать мой дом! – предупредил сосед. – Если такой брезгливый, иди и перережь себе горло сам.
«А ведь он прав, – подумал Феликс. – Для того, чтобы выжить, придется поменять и привычки, и пристрастия».
– Пока поспи здесь. К вечеру придут семейные с заработков, – предложил ветеринар.
– А где они подрабатывают?
– На мусоросортировочном заводе. Его еще не достроили, а людей уже на работу нагнали. Сколько их, не знаю, но судя по моим наблюдениям, больше тысячи. Вот теперь руками мусор перебирают. Что-то сдают, что-то в отвалы идет, что-то в кострах сжигаем.
– А сколько платят?
– На руки ничего. Записывают в журнал, а потом отоваривают, когда приезжает лавка. Можно сигареты, еду взять. Но для того, чтобы на еду заработать, надо не одну тонну мусора перебрать. Завод должен давать план. Иногда появляются чужие, ищущие метал. Но у них быстро отбивают желание воровать. Вместе с руками.
– И кто отбивает?
– Хозяйские люди. Это только кажется, что все здесь все ничье. Потому как помойка, свалка. А здесь миллионы закопаны. Потому и народу в этой помойной стране живет много, не сосчитать, и с каждой неделей их становится все больше. Так что порядок нужен. Здесь даже тюрьма своя есть. Но ты этим не заморачивайся. Тебе сон нужен.
