Славутино наследство
Ослеп старый Славута – ослепла и сила его. Хуже слепая сила беспомощной старости. Ходит дед, жен своих вспоминает. Первая, булгарка, была волосом словно ночь темна. Вторая, сколотка, точно соль горька. Третья, словенка – будто жизнь мила. Короток век человечий – всех троих уж давно земля обняла. Да осталось от них Славуте по памятке – по родному дитятке. Волга, старшая, как скала верна. Днепр, средний сын, точно ветер лих. Сожа, младшая, точно сон нежна.
Был Славута силен – по земле князем ходил. Стал Славута слеп – точно нищий сел. Собрала его силушка княжество, да не сдюжить с ним лютой немощи. Эх…
Встал Славута на порог – заскрипели брусья. Дунул в старый турий рог – аж деревья гнутся.
Явились дети на зов. Зрячи на калеку глядят – ужасаются. Слепой на зрячих глядит – улыбается.
Стал старик наследство делить. У Волги руки сильные, сердце доброе – быть ей хозяйкой над богатыми городами. Сожа других прежде себя любит – ей лучшие земли достанутся. А Днепру лишь бы силу тешить – править ему мхами да болотами, там никому опасен не будет.
Слушали дети – не перечили, а уж дело стало к вечеру. И чего на ночь глядя куражиться – порешили с утра встать на княжество.
Встала Волга по утру – потекла городами богатыми. Выходили купцы торговатые, величали владычицу матушкой. Просили не оставить их своей милостью – довести до моря кораблики. Волга тому не противилась: довела струги купеческие до Хвалынского моря. В дальний путь провожала, да на ум наставляла.
Поднялся вслед за Волгой Днепр-брат. Оседлал белопенную злую кобылу, да помчался княжить. Да не в мхи-болота скачет – в лучшие земли въезжает. Выходили к нему люди боярские, подносили меда хмельного. Величали его своим князюшкой. Просили отвести их лодьи на злого врага да к богатым берегам. Помчался Днепр, кинул за спину нож да камень – встали на пути к морю пороги. Ломят камни борта корабликам, режут, точно татий нож. Стонут люди:
- Ой, лихо нам за таким князем!
Встала Сожа последнею – разрыдалася. Обманул, обокрал ее братушка. Да не жалко ей земель лучших, жаль ей за обиду свою.
Бросился Славута гневный Днепра ловить – да куда там слепому… Кинулся отец дочь утешать – а ушла и дочь. Потекла обидою по мхам да болотам, братово наследство принимала.
Разошлись дети из отцова терема, чтобы больше не свидеться: Волга – с морем торговать, Днепр – у порогов лютовать, Сожа – горе свое нянчить.
Тошно Славуте от силы своей ненужной. Тошно от слепоты своей незваной. Ушел старик под землю, расплескался по пещерам-норам лютым черным морем.
Не видать, не слыхать ныне Славуты. Только дети его по земле бегут. Бают старики – тяжело славутиной силе землю держать, коли каждый человек на ней свой грех копит. Будет час – встрепенется слепое подземное море, турнет с хребта города грешные, снова под солнце выйдет. Эх, да минет нас участь поглядеть при жизни в слепые славутины глаза.
