В день своего очередного юбилея Феофан Аутодафов испытывал заслуженное ощущение пьянящего счастья. Примерный супруг и отец. Роскошная в любом виде красавица-супруга и очаровательно-розовые разновозрастные оглоеды-отпрыски (4 сыночка и дочка). Удачливый бизнесмен с округлым счётом в банке, в том числе швейцарском. Выдвинутый кандидат в депутаты. Член различных обществ и попечительских советов. Продвинутый пользователь. Титулованный разрядами спортсмен-любитель. Банщик и рубаха-парень, заводила и балагур.
Феофан выходил из туалета в самом благорасположенном состоянии и приятном опьянении. Бросил мимоходом мельком ленивый рассеянно-боковой взгляд на призывно извивающихся в зеркале кокоток. Задорно хлопнул дверью и двинулся в сторону главного вип-зала самого модного ресторана-клуба города, в котором проходили торжества в честь его юбилея.
Было уже далеко за полночь. Торжества пребывали в состоянии полного разгара. Часть гостей пребывала в состоянии полного угара. Гремела геликоном музыка. На сцене в свете софитов корчился в экстазе от собственной обществом признанной гениальности модный столичный певец. Разухабистые гости весело водили хороводы, оттаптывая танцевальные па и прихлопывая в ладоши и другие части тел. Столы ломились от яств и уснувших в салатах неподрасчитавших свои силы страдальцев.
Очередная смена блюд силами неугомонных и неутомимых официантов накрыла столы волной десертов. Среди которых Титаником возвышался юбилейный торт, увенчанный ниспадающей балюстрадой горящих свечей. Гости отвлеклись на время от хороводов и па и устремились трутнями на сладкое. Хит-певец масляным голосом прохрипел в микрофон нескладный панегирик и умолк, присоединившись на приглашение к столу.
Юбиляр замутнённым взором обозрел окружающих, приветственно кивая и икая. Под бурные аплодисменты с помощью любезно предложенного официантом вентилятора задул оплывающие свечи. И тяжело плюхнулся в кресло юбиляра. Официанты ловко расчленили громадными мясницкими ножами тело торта и обнесли всех ещё способных на гастрономические подвиги гостей. Наступила жгучая тишина, сопровождаемая лишь причмокиванием, хрустом и скрипом челюстей, перемалывающих куски яства.
Шеф-повар постарался на славу и приготовил кулинарный шедевр. Торт был столь фееричен, что Аутодафов не только справился со знатным куском на тарелке, но и в страстном возбуждении вкусовых рецепторов неэтикетно облизал крем с измазанных пальцев.
В тот же миг орда болезнетворных вирусов и бактерий с невымытых в благостной рассеянности после туалета рук ринулась в гостеприимно распахнутый зёв вместе с пренайпитательной для размножения средой. Среди них были и совершенно экзотические штаммы тропических болезней, которые принёс с собой на торжество медицинский атташе в центральноафриканской стране. Который по совместительству являлся военным атташе, а также засекреченным иностранным агентом. К экзотически-тропическим болезням у Аутодафова не было совершенно никакого иммунитета. Ни собственного, ни приобретённого через прививки. Исход был предречён, Феофан был обречён.
Некоторое время юбиляр продолжал находиться в состоянии сыто-пьяного блаженства. Но часы обратного отсчёта тикали уже по-полной. Бактерии и вирусы активно и старательно размножались. С воплями и гиканьем они захватывали территории, сметая очаги сопротивления лейкоцитов. Всё новые накатывающиеся волны захватчиков не давали защитникам даже призрачной надежды организации партизанского движения в тылу врага. Внутренние органы стали сдаваться на милость агрессорам, которые милости не знали.
Аутодафов почувствовал недомогание и пошатнулся. Супруга уставилась на него удивлённо-распахнутыми прекрасными глазами с искусным перманентным макияжем по случаю юбилея супруга:
- Милый, ты напился?
- Нет, дорогая, всё в порядке. Я немножко устал. Или перекушал чего.
Отпрыски тоже заметили неладное:
- А наш папа – зелёный!
- Да это свет такой дискотечный, оглоедушки вы мои ненаглядные.
Все вокруг почти успокоились и разбрелись кругом, как первая обширная брюшная колика сложила Феофана пополам. В это время сонмы передовых частей оккупантов захватили внутренние органы и уже штурмовали спинномозговую жидкость. При ударе Аутодафова в результате согбения головой о стол захватчики вместе со спинномозговой жидкостью хлынули в головной мозг. Где окопались отступившие остатки последних элитных войск лейкоцитов. Хлынувшая волна была столь мощной, что фортификации были как ветром унесены вместе с защитниками. Последний оплот пал. Победа была полной, капитуляция безоговорочной, Феофан был мёртв. Прямо за праздничным столом в окружении родных и друзей, близких, далёких и недалёких.
Зная склонность именинника к глупым, несмешным розыгрышам с черно-юморными оттенками, вначале все подумали, что это очередной из них. И даже пытались старательно подыгрывать, заговорчески подмигивая друг другу. Только после того, как бездыханное тело Аутодафова сползло под стол, к нему стали участливо подходить и тормошить. Вызвали скорую с мигалками и сиреной и коронера. Который констатировал биологическую смерть.
Тело почившего юбиляра отвезли в клинику вместе с супругой. Где подключили к дефибрилляторам и аппаратам искусственного обеспечения жизнедеятельности. Которые большей частью обеспечивали жизнедеятельность продолжающих бурно развиваться сообществ бактерий и вирусов. Через десять дней после узкого семейного совета было принято решение прекратить бесплодные мучения для сокращения дорогостоящих медицинских расходов и в надежде на богатое наследство.
Первым пунктом романтичного завещания совершенно неромантичного в жизни Аутодафова было эффектное погребение в стиле конунгов на горящем драккаре в норвежском фьорде. Такое погребение Феофан подсмотрел в детстве в классическом историческом ретро-фильме. Оно его очень впечатлило на всю оставшуюся жизнь. Причём на погребении должны были присутствовать все присутствовавшие на юбилейном торжестве. Там же должна была состояться и погребальная трапеза с непременным погребальным элем и запеченным на костре диким лососем из горных ручьёв.
Вторым пунктом завещания, который должен был оглашён только после полного и неукоснительного выполнения первого, являлось построение на все оставшиеся после первого пункта деньги ночлежки для бродячих собак, котов, хомяков и менестрелей. Оглашению второго пункта сопутствовала немая сцена.
Как приходишь в туалет,
Не тяни за хвост ты лихо,
Даже если ты раздет,
Пусть оно там дремлет тихо.
Чем хватать за унитаз
А затем лизать за пальцы,
Открывая смерти лаз,
Лучше на кокоток пялься.
