Толкователь снов
Кто-то растянул над моим городом серое, безжизненное полотно. Наполнил его влагой. И пошел дождь. Мелкий, затяжной. Здравствуй, Питер. Я вернулась.
Мы столкнулись в узком переходе метро. Я знала, что когда-нибудь это произойдет. Но почему сейчас? Я не готова видеть его в день своего возвращения. Эту встречу я представляла тысячу раз. Мысленно. Когда-нибудь. Позже. Но не сегодня!
Он не узнал меня. Я изменилась. Я выросла.
А он выглядел так же, как и пятнадцать лет назад. Обаятельный. Улыбчивый. Открытый. Милый. Удав, подкарауливающий новую жертву – серую птаху, наивную и не подозревающую, что является для хищника лишь мимолетным удовольствием. Удовлетворением.
Как все начиналось? Не помню. Забыла. Миг знакомства. Первые слова. Его. Мои.
Но дальше. Я хорошо помню его беременную жену. Большой живот и красные воспаленные глаза. Она много плакала. Почему? Он не бил ее, не ругал, не обзывал плохими словами. Он просто не любил женщину, живущую рядом.
В те летние дни мне казалось, что я и он созданы друг для друга. Остальное неважно. Их брак – страшная ошибка. Она родит, они разведутся, мы поженимся. Ведь он любит меня! Теперь я понимаю, что ему ни до кого не было дела.
Вернуть бы все вспять. Пройти в тот день мимо, не обернувшись, не улыбнувшись. В семнадцать лет еще хочется быть счастливой. Теперь я боюсь сильных ощущений. Мерзко.
Конечно, он не узнал меня. Задел плечом и растворился в толпе. Куда он торопится?
С тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло много времени. Процесс был открытым. Его жена тихо, мышкой, пробиралась в зал. Прячась за спинами любопытных и заинтересованных, она подглядывала за мной. Она не хотела, чтобы я видела ее. Безликую. Но в день оглашения приговора она подошла близко. Близко настолько, насколько позволил конвоир. И сказала медленным, вкрадчивым шепотом: «Счастливая ты».
Эти слова я повторяла про себя тысячу раз. Пробуя их на все лады. Что она хотела сказать? Мне, закованной в цепи.
Теперь сквозь щель высокого деревянного забора я слежу за ней. Она постарела. Осунулась. Обмякла, будто это она, а не я спала на нарах. Будто это ее, а не меня унижали.
У нее дети. Двое. Он построил дом для своей семьи. Обнес его добротным забором. Высадил кругом дома фруктовые деревья и магнолии. А она несчастна… Неблагодарная!
С кем он сегодня? Если бы она захотела знать, то узнала бы легко. Маленькая секретарша большого босса. Ему не нужны подвиги. Ему достаточно того, кто под рукой. Жизнь научила?
Наконец-то я вспомнила миг знакомства, вернувшись в тот солнечный день. Теплый и спокойный. Ровный и правильный.
Я уронила школьные тетради. Впереди лето и выпускные экзамены. Он помог, широко улыбнулся и произнес:
– Привет.
Я посмотрела в зеленые глаза и замерла.
Он умел ухаживать. Я не знала, что он женат. Она пришла ко мне и указала дрожащими руками на свой круглый, как шар, живот.
Каким именем они назвали первого ребенка?
Потом был август. Заморосил дождь. Пристроившись на кромке скоротечного лета, торопливая осень, яростно осыпала питерцев пестрыми листьями и быстрыми дождями. Как все быстро пролетело. И нежное солнечное тепло, окутывавшее наши тела. И легкий ветерок, щекотавший оголенные влюбленные нервы…
Тем вечером он должен был придти, но не пришел. Что с ним произошло? Он погиб?
Я позвонила в милицию. Я позвонила в морг. В четыре утра тяжелыми пальцами набрала его домашний телефон. Через какое-то время, не сразу, услышала ее сонный голос, потом плач младенца. Она спала!
Встрепенувшись от моего вопроса, его жена быстро продиктовала адрес. Значит знала. Знала давно. Про меня, про нее. Еще про кого? Широкое представление об истинном положении дел дарило ей, пусть неспокойный, но сон.
Тот дом находился в пригороде. Маленький дом, но очень уютный, утопающий в увядающих цветах. Почему они не закрыли входную дверь? Неспокойное время правило страной, исключая любые правила. Почему они не закрыли дверь!
Я вошла тихо. В коридоре сняла пыльные кроссовки, положила их на полку для обуви. Словно пришла надолго.
В том доме было тепло. Ранним утром от промерзшей старой электрички я прошагала протоптанной тропой два километра. Продрогла. Зубы стучали. Включила электрический чайник. Он свистел долго.
Потянулась за кружкой. Обронила на пол. Они не проснулись.
Собрав осколки, бросила их в мусорное ведро. Пластмассовое, синее.
Я не видела ее лица. Но я слышала ее дыхание. Оно было ровным. Безмятежным. Счастливым.
Большая голая грудь вздымалась. Она возбуждала меня. Живые коричневые соски вздрагивали. Агрессивные, ждущие ласки, они покрылись пупырышками. Одинокая и стареющая женщина, не боявшаяся разлук и печали, лежала под мягким пледом.
После того, что произошло, я угодила в иную реальность. В иные пределы и меры. За новые ощущения отдала здоровые легкие. Туберкулез. Он унижает и оскорбляет более, чем кто и что-либо, заставляя падать на колени, извиваться, захлебываться.
Проснулась. Странный сон, приснившийся ночью, не давал покоя и днем. Я помнила все детали, все мелочи, промелькнувшие в нем. Мне приснилась чья-то жизнь. Грубая, но – реальная. Она оставила на моих губах запекшуюся кровь.
И только Он мог растолковать мне увиденное. Он жил в хижине. Смешно. И никого кругом на десять километров. Шлагбаум. Охрана. Сканеры. Датчики. Пропустили. Десять километров я шла пешком.
Вначале я злилась. На саму себя. На Него. А потом я поняла. Чарующий запах моря. Цветов. Неба. Солнца.
Сандалии истрепались. Блузка запылилась.
Но глаза раскрылись. И я увидела много. Свое рождение. И смерть. Я вспомнила обрыв. Затяжной прыжок. И глухой удар. Я разглядела беспамятство и пробуждение.
Он вышел мне навстречу. Он не пригласил пройти за ним в дом. Он просто сказал: «То был плохой сон. Короткий и не твой».
Мне захотелось спросить: «Когда я усну в следующий раз?» – но он повернулся ко мне спиной. Не от неуважения к моей душе. Я знаю.
Обратной дорогой мне повстречался мужчина. Молодой. Красивый. Безвременно ушедший. У него тоже были вопросы к прорицателю снов. Ему так же хотелось знать, когда он уснет вновь.
Как долго будет длиться мой следующий сон? Господи, об одном прошу тебя, пусть он будет мирным…
Круглая комната. Мягкий ковер. Белый стул. Крашеный стол. Увидев мужчину, сидевшего за столом, я вскрикнула, а он приветливо улыбнулся и спокойно спросил:
– Что вам приснилось этой ночью?
– Мне приснился Бог.
– Очень интересно. Продолжайте, продолжайте.
– Это были вы!
– Отлично. Отлично. У вас все будет хорошо.
– Спасибо, доктор.
