Ночь ведьмы

...В ночь, когда мир духов открыл свои врата для живых, ведьма Нинфролла стояла на поленнице дров, привязанная к охапке хвороста. Вокруг бесновались крестьяне с горящими факелами.
 
- Сжечь ведьму! Сжечь!
 
Ветер задрал красный подол девичьей юбки, обнажив стройные ноги в толстых вязаных чулках. Кто-то в толпе свистнул.
 
- Гляньте, какие ножки у этой ведьмы!
 
- А чулки-то, чулки! Небось, старая карга Нинсана их вязала!
 
- В огонь злодейку!
 
Заклятые чулки, наследство матери-колдуньи, Нинфролла успела вынуть из сундука в ту минуту, когда обезумевшая толпа крестьян забарабанила в дверь ее дома. Коснувшись ног, чулки зашипели и в одно мгновение обхватили ноги плотной, грубой вязкой. Нинфролла отступила к окну. Дверь вылетела с грохотом, в комнату ворвались ревущие от страха и злости мирные хлебопашцы.
 
- Вон она! Вяжите ведьму! – закричал Жаком-хромоног, его приятель кривой Рауль смел с полок посуду, принялся бить горшки и рвать белье. Ведьму тронуть не решились, так грозно горели ее рыжие глаза. Нинфролла выскочила на темный двор, побежала  к лесу, окруженная ревущей толпой, но на поленницу дров взошла сама и позволила связать себе руки за спиной.
 
- Дураки! - Нинфролла плюнула в толпу. - Сегодня вы меня кидаете в огонь, а завтра вас барон повесит на воротах своего замка!
 
- Сжечь ее, сжечь!
 
Пламя костра, подхваченное ветром, рвануло к небесам, толпа ухнула и отшатнулась. Завизжала толстая добрая мельничиха. Нинфролла расхохоталась и выкрикнула заклинание. Бесовские Чулки понесли ее сквозь века, отсчитывая столетия вперед, в будущее.
 
  
... 31 декабря секретарша директора Нина Фролова получила расчет. Шеф, с которым она тайно встречалась целый год, трусливо отдал ее на расправу своей законной жене. Нину уволили с работы "по собственному желанию" супруги хозяина фирмы - в назидание красивым сотрудницам. Шеф опустил глаза, подавая Нине конверт с последней зарплатой, а жена стояла рядом и следила, чтобы он не сунул лишнюю купюру. Нина улыбнулась хозяйке: женщина была ей даже симпатична, словно куропатка, берегущая свое гнездо. Стареющая злюка не виновата, что красота Нины вечна, что муж не хочет бросать своих детей, хотя давно уже не любит бледную, как поганка, жену. Люди, люди!..
 
Нина взяла конверт и ушла, оставив сопернице  мужчину, который умел любить, но подчинялся чувству долга. Дома Нина вытряхнула содержимое сумки на кухонный стол и обнаружила вместо денег прорезь в днище - на четыре пальца.
 
- Карманники! - она вспомнила метро, плотную толпу и чье-то тело, ерзавшее сзади.
  
Нина подошла к зеркалу. Странный мир ХХI века называет себя реальностью. Его двойник в зазеркалье - всего лишь отраженный свет. Зеркало не подвластно тайным силам Мироздания и немо, словно выключенный телевизор. Огненноволосая ведьма Нинфролла явилась в это захолустье, спасаясь от ненависти глупых крестьян, и стала Ниной Фроловой. Как простая гражданка страны, она пять дней в неделю ходила на работу, вечером - в магазин, по средам и пятницам отдавалась возлюбленному на узком диванчике убогой квартиры, которую он для нее снимал. Зато в воскресный вечер Нина ныряла в голубую, хлорированную воду общественного плавательного бассейна. Здесь тоже было мертво: над белым дном не шныряли смешливые русалки, старый водяной дед не сидел на скользких ступенях, зато не плавали мерзкие водяные змеи…
  
Нина посмотрела в окно и задумалась.  Скучная сырая ночь накрыла город. Обыватели, не ведающие колдовства и Темных Сил, поужинали и разлеглись у телевизоров - смотреть сериал, футбол или треп-шоу, а ей, молодой и жадной до жизни, хотелось любви, движения и радости.
  
Над ухом привычно забубнил далекий материнский голос:
 
- Не будь дурой, Нинфролла!  Найди себе непыльную работу и богатого красавчика для постели...
 
- Здесь царит золото. Мужчины этого века трусливы в любви, а любовь безвкусна, как бумажный цветок.
 
- Зато здесь нет Святой Инквизиции. Колдуны и ведьмы в твоем городе работают магами и гадалками, и никто не потащит их на костер!
 
- Еще бы! Они ни черта не смыслят в колдовстве. Им недоступно Великое Тайное Знание.
 
Мать захихикала:
 
- Все экстрасенсы жулики, зато какие деньги сыплются им в карманы!
 
Нина стиснула зубы, прицелилась взглядом на шкаф. Дверца с треском отвалилась,  белье полетело с полок на пол. К ее рукам вспорхнул к ее рукам прозрачный, словно бабочка, мешок. Нина вытряхнула из него два льняных чулка.
  
- Надоело! Ухожу!
 
- Ну дури! – крикнула мать.
 
- Прощай, унылый век! Прощайте, поклонники золота! - Нина скинула с себя тесную одежду и, голая, свободная, натянула чулки.
  
  Грубая вязка зашевелилась, сжимая ноги, раскаляясь и наполняя комнату вонючим желтым дымом. Нина закричала от боли и радости.
 
Дым рассеялся. Комната была пуста…
  
...В ночь, когда мир духов открыл свои врата для живых, ведьма Нинфролла стояла на поленнице, привязанная к охапке хвороста. По-прежнему вокруг бесновалась толпа крестьян с горящими факелами. Пламя рвануло к небесам. Толпа ухнула, завизжала толстая добрая мельничиха.
 
Нинфролла выкрикнула заклинание, и бесовские чулки, еще не остывшие от перемещения во времени, понесли ее сквозь века назад, в прошлое, туда, где люди, преданные духам своего рода, мерились силами с молодыми и веселыми богами