16.09.2016
Резкий звук раскрывающейся двери.
Это пришёл мой друг - Николай, которому я когда-то давал ключ от моей квартиры. Я уезжал на курсы повышения квалификации, а он в это время "следил" за ней (в общем, не знаю, с какой целью он выпросил ключ; впрочем, это не важно). Ему никогда не приходит в голову придержать её, а меня это раздражает.
Этот скрип пугает меня, почему-то напоминая ледяную волну боли, бьющую точно в горло, до спазма, до кашля. Это - как предчувствия начала каких-то новых событий. Потому что у всего есть начало, у встреч и разлук, жизни и смерти, любви и ненависти. И есть мгновение до начала, после которого грядёт будущее.
- Боб, дай тысяч пятнадцать до получки! Очень нужно! - нахально говорит он, врываясь в комнату, с уверенностью, что я не откажу.
- У меня свободных только десять. Бери!
- Спасибо, я верну двадцать первого! - довольный полученной суммой бросает он, - Океюшки! И у меня есть ещё немного. Ладно, я побежал! Дела!
Знаю я его дела. Наверняка у подъезда его ждёт какая-нибудь девица. Впрочем, это его проблема.
- Постой! Верни мне ключ. Он же тебе уже не нужен. А я никогда не чувствую себя уверенным, что ты когда-нибудь не ворвешься ко мне в самый неподходящий момент.
Ник с недовольным видом выкладывает ключ на стол и исчезает.
- Захлопни за собою дверь, - кричу я ему вдогонку.
Вечереет. Улица завернулась в сумерки. Ветер гоняет по тротуару какие-то обрывки выброшенных газет. Мимо окна пролетел надутый воздухом полиэтиленовый пакет. Сумерки обезличивают город, делая его каким-то ватным, промозглым, серым и до неуютности холодным.
Моя незнакомка сегодня не появлялась. Может куда-то уехала?
Я сажусь на подоконник, закуриваю, потирая пальцами висок, разболевшейся некстати головы. Нужно дописать конспект лекции, которую я буду читать в понедельник, но настроения совсем нет. Лягу-ка я пораньше спать. Закончу утром.
