В этот раз грязь успела засохнуть, так что идти по дороге оказалось много проще. По крайней мере, сапоги уже не пытались утащить хозяина на дно вязких болотец разной степени протяжённости. Ну и смена спутника тоже играла немаловажную роль в скорости перемещения.
Это я к тому, что никто не собирался тянуть меня на обочину и пытаться обрызгать коричневой грязью. Впрочем, это было бы веселее, чем нынешнее напряжённое молчание и глухое обиженное пыхтение.
Я и сам, кстати, не совсем понял, зачем увязался в это путешествие. Однако очень подозреваю, что к этому приложила свою руку сестрица. Временами в Вере просыпался дар опытного манипулятора и в эти моменты она могла дать фору герою романа: «Сёгун». В смысле, чуть позже, анализируя свои поступки, я внезапно понимал, что собирался всё сделать несколько иначе. А иногда и вовсе, наоборот.
В данном конкретном случае я вообще не собирался куда-то идти.
Попадание гранёной дрянью, ещё советского производства, оказалось очень точным и весьма болезненным. Стакан с честью выдержал столкновение с башкой и даже не треснул. А вот голова у меня оказалась не такой крепкой. И это с учётом того, что совсем недавно я пережил нечто, похожее на контузию. А ведь говорят, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Но, как выяснилось, стаканы этого принципа не придерживаются.
Я услышал яростный женский визг, увидел блеск стекла и на несколько секунд отключился. Очнулся от того, что мне промакивали рассечённую бровь, откуда весело бежал кровавый ручеёк. Состояние весьма напоминало такое же, у боксёра, пропустившего мощный удар. Интересно, что сказал бы командир, узнав, что его бойца вырубили стаканом?
Девушка.
Сделав «хэдшот», Муаррат удрала в свою комнату и закрылась на замок. Вернувшийся из разведки Иван сообщил, дескать «террористка» плачет и ругается не по-нашему. Вера тут же съязвила, что рыдания – это от стыда за скверный бросок, а ругань – на себя, потому как не смогла прикончить придурка с первого раза.
Придурком, естественно, являлся я.
Пока останавливали кровь, заклеивали разбитую бровь и зачем-то давали нюхать нашатырь, сестра повторила часть вводного слова, где напомнила, что Муаррат – совсем не Маша. И вести себя с ней следует аккуратно. Потом у меня поинтересовались, как бы лично я отреагировал в первый месяц после смерти жены, если бы кто-то сморозил нечто похожее на мою реплику?
Вопросов больше не возникало: я был придурком. И вдвойне, если собирался устанавливать контакты с этой дикой кошкой
- Пойти извиниться? – угрюмо спросил я, рассматривая рожу в зеркале. Ну, блин, хоть на конкурс красоты!
- Саша, ты – совсем идиот или это у тебя от постоянных ударов по голове? – сестра вроде бы успокоилась и теперь мыла руки. – Попробуй всё же включит мозги. Хотя-бы чуть-чуть.
Так всегда говорила мама, когда я возвращался из школы и рассказывал про очередную совершённую глупость. Очевидно Вера тоже поняла, кого цитирует и на её губах появилась печальная улыбка. Да, вернуться бы в те времена, когда самой большой бедой была семиклассница, настойчиво игнорирующая красного шестиклашку…
Впрочем, а что существенно изменилось?
- И что делать? – растерянно спросил я.
Иван и Вера подмигнули друг другу, после чего якут удалился, пустив внутрь Степлера. Кот принюхивался и жадно облизывался. Всегда подозревал, что эта кровожадная тварь – людоед.
- А чего ты, собственно, хочешь? – спросила сестра и прищурилась. – Пока думаешь, я тебе могу объяснить, почему ты сегодня отведал стаканом. Понимаешь, всё то, о чём я говорила, прошло мимо твоих ушей. Ты увидел только свою Машу и напрочь забыл, что она давно умерла. Да, умерла, - Вера повысила голос и её лицо стало злым. – А мёртвые не возвращаются. Если ты желаешь вернуть Машу – топай к психиатру. А вот если решил добиться Муаррат, то четыре раза подумай своей башкой, прежде чем откроешь рот или что-то сделаешь. Запомни: это – другая женщина, совсем другая и у вас пока нет ничего общего. Продолжишь себя так вести - и не будет.
На следующее утро Иван сообщил, что Муаррат собирается навестить могилу своего Луарры и берёт его в качестве сопровождающего. Собственно, на этом настаивала Вера, которая считала, что молодые симпатичные девушки не должны ходить по лесу в одиночестве.
Пару раз за утро я встретил Муаррат, но она даже не покосилась в мою сторону. Лицо девушки казалось высеченным изо льда: такое же бело и безжизненное. Однако оба раза я ощущал на затылке давление, какое бывает при брошенном вслед пристальном взгляде.
Возможно просто казалось.
Потом разыгралась безобразная сцена.
Я пытался общаться с кусакой. Принёс дракону еды и поставил огромный чан перед дверью в сарай. Потом принялся транслировать самые что ни на есть дружелюбные мысли. Ну, по крайней мере пытался изобразить в голове то, что с моей точки зрения таковыми является.
Скотина охотно жрала, косилась на меня пуговками глаз и глухо чавкала. Внезапно я получил изображение себя с разбитой бровью, а после – себя же, но целующегося с демоном женского пола. Сначала до меня не дошло и лишь спустя полминуты я сообразил, что гад издевается.
«Иди и целуйся со своей Муаррат, - вот, что означало послание, - а она тебя за это – по мордасам!»
Я хрюкнул. Вот ещё только драконы надо мной не стебались! Одно радовало: в полученной мысли отсутствовала явная враждебность, как прошлый раз. Скорее – ирония.
Кусака до блеска вылизал миску и пихнул носом ко мне. Потом шумно испортил воздух и протиснувшись в дверь, трусцой направился в сторону реки. Кажется, где-то там дракон гадил.
От дома донёсся знакомый визг, и я даже вздрогнул, обронив пустой чан. Дракон остановился, наклонил голову и внезапно вновь прислал ту же картинку, где я целовался с демонессой. Будь я проклят, если теперь это не было чем-то, вроде совета.
Муаррат сцепилась с Верой. Иван стоял в стороне и хоть в его руках был карабин, кажется, якут не сильно надеялся на оружие. Лицо мужчины отражало желание оказаться где-нибудь подальше. На Марсе, например.
Я вздохнул, подобрал обронённую миску и направился выяснять, в чём причина очередного скандала. Одно становилось понятно: если мы когда-нибудь сойдёмся с Муаррат, то скучать однозначно не придётся.
Дело оказалось в том, что поход к могиле требовалось отложить. В посёлок приехал один из заказчиков лохматых свинок и желал лицезреть хрюшку. Следовательно, сестра и её личный ассистент уезжали до вечера, а одну Муаррат отпускать никто не собирался. Вплоть до закрытия под замок.
Намерившись непременно идти, Муаррат не собиралась ждать.
Дело шло к смертоубийству.
Потребовалось некоторое время, дабы уяснить причину, по которой приходиться выслушивать резкие неприятные звуки. А потом я, совершенно неожиданно для самого себя бросился в самый центр бушующего тайфуна.
- Давай, я её отведу.
Наступила тишина. Потом четыре мощных лазера испытали мою шкуру на прочность. Кожа дымилась, но удар держала. Меня слегка качнуло назад. Иван перекрестился, первый раз на моей памяти.
- Ты? – задумчиво осведомилась Вера и шмыгнула носом. – А ты дошкандыбаешь, на своих-то каличах? Идти-то пешком придётся, не забыл?
- Я с ним не пойду! – категорически заявила Муаррат и резко отвернулась. Тем не менее я успел поймать её быстрый изучающий взгляд.
- Останешься дома, - ответ у сестры вырвался так быстро, точно она заранее готовила именно эти слова. Да и выражение лица…Что-то тут было нечисто. – Так что выбирай: или – с ним, или – сидишь дома.
Муаррат зашипела, точно взбесившийся утюг, топнула ногой и сделала попытку ещё раз прожечь меня взглядом. Со стаканом у неё получалось намного лучше.
- Ну, я пошёл собираться, - с явным облегчением сказал Иван и пропал на такой скорости, словно включил форсаж.
В окне, около которого мы стояли, объявилась рожа Степлера. Кот наклонил голову. Послышалось досадливое: «Гав». Значит, моя четвероногая коллега по несчастью топталась под подоконником. Точнее – каталась.
- У меня нет времени, - торопливо сказала Вера, проглатывая окончания слов. – Ты согласна?
- Согласна, пусть вас всех изнасилуют и сожрут демоны Бездны! – пробормотала Муаррат, очевидно переходя на родную речь. Вот ещё интересно, почему девушка время от времени разговаривает с нами по-русски, если уж сумела поковыряться в наших головах и научила понимать свою трескотню?
Вот так и получилось, что я сопровождал угрюмую надувшуюся девушку. Муаррат шагала впереди, сунув руки в карманы старой Вериной куртки и вся её спина буквально изучала флюиды недовольства. Пару раз, когда я просил спутницу остановиться, чтобы дать отдохнуть несчастным коленям, возникало ощущение того, будто мне оказывают высочайшую милость.
А, впрочем, о чём это я? Со мной шагала дочь какого-то повелителя, а я тут пытаюсь сунуться со свиным рылом в калашный ряд.
Потом мы-таки добрались до места, где медленно зарастали травой остатки странной машины и остановились. Точнее, сначала застыла Муаррат, завороженно глядя в яму, где лежала голова механической змеи, а уж потом и я.
- Когда я вытащила его, он ещё дышал, - тихо сказала Муаррат. Честно, я даже не понял, на каком языке она говорит. Не до того было. – Думала ещё получится его спасти. Я не очень сильный колдун, но пару раз получалось во всю мощь. Да и с яйцами тоже…
Конец был известен нам обоим. У Муаррат не получилось. Думаю, это – хуже всего, если ты способен помочь умирающему любимому, но по каким-то причинам не получается.
Например, потому что тебя связали.
- Машу убили у меня на глазах, - тихо сказал я и Муаррат повернулась ко мне. – Мою жену и моего сына убили на моих глазах.
- Думаешь, мне стало легче? – почти простонала девушка. – Что мне до твоей жены? Все мы сами несём свою боль! Как ты можешь мне помочь?
Я взял девушку за руку. Муаррат напряглась, и я подумал, что она сейчас вырвет узкую ладошку из моих пальцев. Нет. А потом тонкие пальцы сжались.
- Может быть, - пробормотала Муаррат, и я ощутил, что она дрожит. – Может быть и так. Пошли.
Руку она таки не отпустила. Пару раз, когда мои уставшие ноги делали попытку съехать в яму, пальцы девушки крепко сжимались. Однако, спутница продолжала молчать, и я каким-то образом понимал, что мне тоже следует держать рот на замке.
Честно говоря, я уже успел позабыть дорогу к одинокой могиле, поэтому показалось, будто она находится дальше, чем на самом деле. Да и деревьев вроде прибавилось. Впрочем, большая часть моих мыслей была вовсе не о дороге.
Муаррат остановилась и внезапно я ощутил резкую боль в ладони: пальцы девушки сжимали мою ладонь сильнее металлических щипцов. И лицо…Никогда, ни у кого прежде я не видел такого лица. Чёрт возьми, кажется я напрасно затеял свои любовные эскапады. Права Вера: если бы в первые полгода, после Машиной гибели, кто-то начал со мной флиртовать, я мог бы и не сдержаться. Стакан что? Пустяк.
Девушка чуть ослабила хватку, но руку так и не отпустила. Возникло ощущение, будто она держит меня, как утопающий в бурю хватается за канат, брошенный со спасательного судна.
- Будь рядом, - почти прошептала спутница и направилась к странной деревянной фигурке над земляным холмиком. По пути Муаррат свободной рукой расстегнула сумку, висящую на
