ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЗДРАВОГО СМЫСЛА

  Весна!
  Природа просто сошла с ума! Все цветет и почему-то одновременно – абрикосы, вишни, груши, яблони!
  Соловьи рвут глотки, заливаются, соперничая, кто слаще поет, тот скорее найдет себе пару. Несчастливцы же до июня будут зазывать, постепенно теряя надежду, в их пении появится безысходность, затем замолкнут совсем…

  В тенистом саду за накрытым столом собралась небольшая женская компания от тридцати пяти до пятидесяти лет, объединенная известными проблемами. Главная из них – безжалостная демография. И как неутешительный ее итог: на десять девчонок по статистике давно уже и не девять ребят.

  На столе вино, закуски, фрукты.
  Разговоры ведутся вокруг Инны.  Ее зовут замуж, она не решается, просит совета.
  Инне сейчас тридцать пять. Она недавно вернулась к мужу, с которым перманентно то сходится, то расходится. Жить ей сейчас негде – доводится делить с ним жилплощадь. Он и не возражает, поскольку это единственный способ удержать Инну подле себя! Пьет беспробудно, чем не повод – ушедшая жена. Так ведь вернулась же! Все равно пьет. Денег не дает, зато каждый день приносит шампанское и цветы – восстанавливает отношения, даже тела запросил, надо же! Бедняга мужские способности давно уже пропил.
  Инне есть, что предложить мужчинам – рослая, видная, фигуристая. При этом неглупая, веселая, не лишена чувства юмора. За вкладываемую красоту она вправе рассчитывать на дивиденды. Торопится, понимая, что красота не вечна, нужно успеть вскочить в поезд, идущий до станции СЧАСТЬЕ. Любви уже не ждет, хватило бы и достатка. Давно поняла, что любовь и благополучие лежат по разные берега реки жизни.
  И вот "нарисовался" претендент.
  – Если бы ты постоянно не выгадывала, давно бы нашла свое счастье! – упрекает Инну Татьяна, – сидишь на двух стульях.
  Татьяне скоро пятьдесят, у нее есть сын Богдан (Богом дан), мужа, к сожалению, бог не дал, уже и не обещает...
 
  Закурили.
  – Девчонки, как хочется любви! – Татьяна в исступлении от избытка чувств раскинула руки, точно собралась обнять весь мир. Обычно неприметная, а тут красавица: очи горят, лицо светится!
  – Давайте выпьем за любовь, пусть она осчастливит всех вас так же, как меня!
  Все выпили, лишь Инна почему-то не торопилась, вертела в руке бокал, разглядывая, не удержалась:
  – Осчастливит? Это как?
  Она больше других знала Таню – живут рядышком. Та уже почувствовала подвох.
  – Да, мне в этом повезло больше других, и тебя в том числе, у меня было достаточно мужчин, но любила двоих, многим и того не дано. Два года невероятной любви с Васей, и три года счастья с Сережей.
  У Инны глаза полезли на лоб от изумления, поставила бокал, дабы не уронить, Татьяна это заметила:
  – Не хочешь пить за любовь?
  – За такую? Избави бог!
  – Что б ты не говорила, а я по-настоящему любила и была счастлива! Ты мне просто завидуешь! А известно ли тебе состояние полета, плакала ли ты от счастья?
  Татьяну понесло, она пыталась доказать всем, а скорее всего самой себе состоятельность своих слов, взахлеб распинаясь, как Вася возил ее в Крым:
  – Мы ходили вдоль моря, держась за руки, не отпуская ни на минуту. День смешался с ночью. Как с цепи сорвались, просыпались в любовь, забывая поесть, оголодавшие, набрасывались на еду, затем друг на друга…

  Инна знала совсем другое.
  Татьяна чуть ли ни силком затащила любовника в Крым, за свои деньги поила, кормила, платила за гостиницу, водила по ресторанам.
  Вася был женат, работал вместе с Татьяной в строительном управлении водителем, и от нечего делать закрутил с ней любовь.
  Как же Татьяна намучилась с ним!
  Его жена каким-то образом прознала – нашлись доброхоты, Василий стал избегать любовницы.
  Татьяна поняла – их любовь близка к завершению.
  Захотелось продлить счастье хотя бы на неделю. Предложила  любовнику поездку в Крым за ее счет, дабы завершить отношения на высокой ноте.
  В Крым Василий ехать не рвался, но не стал отказываться – на дурняк и уксус сладок. К тому же Таня пообещала, что после Крыма оставит его в покое.
  В невменяемости любви Татьяна ошиблась в расчетах и приехала из Крыма беременная  – Василий никогда не беспокоился о предохранении, отдавая это на откуп своим женщинам.
  Татьяне в ту пору шел тридцать восьмой год. Это был последний шанс.
  И она решилась!
  Узнав “радостную” весть, любовник запаниковал, попытался отговорить, денег на аборт, впрочем, не дал…
  Беременность Татьяна переносила трудно, приходилось ложиться и на сохранение.
  Жена Василия не осталась в стороне. Однажды ворвалась в дом соперницы и устроила ей Варфоломеевскую ночь! Таня тогда была на шестом месяце. Разъяренная женщина лупила ее, не разбирая – предостерегала соперницу от посягательств на свой семейный очаг. Татьяна не укрывалась от ударов, лишь защищала живот, малышу все же досталось. Если бы не подоспела Инна, неизвестно, чем бы это завершилось…

  Вопреки всему Татьяна родила мальчика – здорового, крепкого.
  Отец ребенка не потрудился хоть раз поглядеть на сына. Понятно, о какой-либо помощи речи и не шло.
  Как она жила все это время – отдельный рассказ. Помогать Тане было некому, мать умерла, когда она была еще девчонкой, отца никогда не видела. 
  Нищету познала во всей своей неприглядности.
  Ходила с коляской, собирала в мусорных контейнерах бутылки. Довелось стоять и в переходе в метро, торгуя пивом и соками, коляска с малышом стояла тут же неподалеку. Подружки, как могли, помогали ей, покупали у нее, чем она торговала.
  За квартиру не платила – долг достиг астрономических размеров.
  Терпеть приходилось всякое.
  Как-то (малыш тогда уже ходил в садик) Татьяну задержал милиционер. Завел в комнату милиции в метро, потребовал мзду за незаконную торговлю. Платить было нечем, он дал понять, как это можно компенсировать. Упиралась вначале, да куда деваться? Садик закрывался, ребенок без присмотра. Уступила, лишь попросила поторопиться. Блюститель порядка пообещал ускорить процесс, но воспылал к ней не сразу – долго приноравливался. Тут ворвались подруги, уберегли ее от бесчестья. Раздосадованный представитель власти не смог воспрепятствовать женскому беспределу, потому как без портков он уже не был ни стражем порядка, ни тем более его блюстителем…

  Василий не остался безнаказанным. Спустя много лет его дочь была убита в Италии, где работала прислугой, самого его разбил паралич, короче, получил сполна, но в этом не было вины Тани, не она накликала беду, там, наверху, это делается за нас.
  Татьяна, хоть и с трудом, поднялась все же на ноги, стала зарабатывать.
  Увы, это продлилось недолго…

  От воспоминаний Инну отвлек всхлипывающий от щенячьего восторга голос подруги. Пили за вторую ее любовь – Сережу.
  Не могла не похвастать, что он почти на двадцать лет ее моложе, и принялась прославлять его, мол, какой он замечательно хороший.
  Инна потеряла дар речи от изумления, хоть уши затыкай! Стала вспоминать “счастливую” жизнь Татьяны с Сергеем – истинную версию.

  Сережа работал прорабом в строительной организации, где работала и Татьяна.
  Василий по сравнению с Сережей – агнец божий. Нравственные принципы были неведомы молодому любовнику. Он нещадно эксплуатировал влюбленную в него женщину, кормился за ее счет, брал в долг. Разумеется, не за так: расплачивался любовью, хотя любовником был никаким.
  Молодость была единственным положительным его качеством.
  Он также был женат, но это не мешало ему бросаться во все тяжкие.
  И если первый любимый мужчина одарил ее ребенком, второй не смог сделать и этого по причине бесплодия. Зато не раз и не два вознаграждал ее, а заодно и собственную жену всеми известными болячками от Венеры. Слава богу, не СПИДом!
  Этим не ограничился.
  Все искал, и никак не мог найти, как использовать влюбленную в него стареющую “дурочку” по-полной.
  Много с нее не возьмешь – Татьяна была небогата.
  Ищущий да обрящет!
  Довелось, правда, разыграть безумную страсть, да ему не впервой.
  Это была беспрецедентная по своей находчивости и цинизму затея!
  Уговорил Татьяну стать поручителем кредита, взятым его женой в банке для создания собственной фирмы.
  Невменяемая от вновь воспламенившейся любви женщина как в огонь бросилась в это безумие. В бедной ее головке жила надежда, что кредит уж наверняка и надолго свяжет ее с любимым.
  Понятно, что расплачиваться по кредиту Сергей не собирался. Долг оброс процентами.
  Обеих женщин вызвали в суд. Жена Сергея беспомощно развела руками, чем выразила свою неплатежеспособность. На самом деле отыгралась, отомстила Татьяне за пользование мужем, нет, не так: взыскала плату за аренду. В соответствии с договором погашение кредита легло на Татьяну.
  Квартиру ее арестовали, и если бы кредитор не оказался уступчивым, не миновать ей с сыном “веселенькой” участи бомжей! 
  Впрочем, однажды Сережа неожиданно, наверное, даже для себя, погасил часть кредита. Скорее всего, испугался, что Таня с сыном заявится в его дом с вещами.
  Этим его порядочность исчерпалась. С нею закончилась и любовь, поскольку взять с Татьяны было уже нечего.
  К этому времени ее сын окончил школу, но поступить в институт сумел лишь на платных условиях. На Татьяну свалились: и плата за учебу сына, и погашение долга по кредиту. Она крутилась, как белка в колесе, работая на трех работах…

  Оторвавшись от воспоминаний, Инна прислушалась. Татьяна завершала воспевание любимого, который чистенький и помытый пристроился на сооруженном ею постаменте, даже не пытаясь стереть со своего лица мерзкой ухмылки.
  Господи! Есть ли предел безумию любви?..
 
  А совсем недавно в припадке откровенности Таня призналась Инне, что уже год как не имеет мужчины.
  – Кто этот последний? – поинтересовалась Инна, – не Сережа ли?
  – Он.
  – Вот скажи, подруга, если бы Сережа вдруг позвал тебя?
  – Птицей бы полетела к нему!
  У пораженной Инны не нашлось слов – ободрал, как липку, а все неймется!
  Какую же мерзость над нею еще надо совершить, чтобы она подружилась с головой?

  “Можно понять все, – размышляла Инна под восторженные дифирамбы подруги, – Бог с ним со всем случившимся, ничего уже не исправить. Тянуть лямку, рвать жилы – несчастливый удел Татьяны. Но провозглашать тост за любовь, представляя этих уродов своими самыми любимыми мужчинами?”
  Это лежало за пределами ее понимания, да и всякого здравого смысла.
  Неужто она действительно их любила, любит до сих пор?
  А может, ей стоит позавидовать?..