Документальные раздумья. Физиологический очерк. Часть первая.

       
Антон Бунчукин разложил документы на столе и задумался. Настало время faire la lessive… Это выражение Антон любил с юности. Как и сам знаменитый эпизод из «Анны Карениной». Была в нем особая аристократическая красота. (И, соответственно, Антон чувствовал кондовую разночинскую зависть).
Как элегантно Вронский раскидывал деньги по счетам! Определял, так сказать, приоритеты. За лошадь полторы тысячи рублей – обязательно. Шулеру – бросить две тысячи пятьсот в лицо при первом удобном случае. За скаковую конюшню («поставщику сена и овса, англичанину, шорнику и т.д.») заплатить тысячи две из восьми. А о магазинах, гостиницах, портном – нечего и думать… Далее Вронский посылает за ростовщиком и надолго отбрасывает к чёрту эти мелочи. Главное, конечно, Анна… В результате он чувствует (снова не удержусь от цитаты) «то твердое, спокойное и радостное состояние духа, которое находило на него всегда после уяснения своего положения. Всё было, как и после прежних счетов, чисто и ясно». Потом граф «берёт холодную ванну», одевается и едет в свой полк…
Антона тоже отчасти успокаивали подобные регулярные «стирки». Конечно, обстоятельства его всю жизнь были сугубо иные. Ни тебе скаковой конюшни, ни великосветской любовницы. Даже ростовщика – при всем желании – надо было еще побегать отыскать – самому… Однако стирка есть стирка. В этот раз Антон собрался заняться документами. Что – окончательно в дальний архив. Что – держать поближе на всякий случай…
Документ, господа!  - Документ сопровождает человека буквально от рождения. Буквально до часа смерти. Даже ещё немножко позже. (Извольте-ка предъявить разрешение на захоронение!)  Он всегда строго индивидуален. Он интересуется только данной, конкретной человекоединицей. Но эту человекоединицу документ приобщает к социальному множеству. Для него человек всегда – «один из»… Существует еще одна важная деталь. Дата выдачи! Без нее действительны только справки из «канцелярии» Воланда. Значит, сумма документов – фактически и есть человеческая биография. А если припомнить всякие детали обстоятельств, то именно не менее, чем судьба…
Поэтому я и думаю, что все на этот раз сложилось удачно для крепкого физиологического очерка. (Мне нравится этот давно устаревший термин). Удачно – потому что Антон Бунчукин неожиданно, однако вовремя, решил faire la lessive. Решил - и выложил документы перед собой. 

Преамбула

То, чего не было. 
Например, водительских прав. Антон даже и собирался было их получить. Но водительскими правами для любителей монопольно распоряжалось когда-то исключительно ДОСААФ. (Добровольное, если помните, общество содействия армии, авиации и флоту. О, свирепый оскал тоталитаризма! О, ужасающий гнет загнивающей Системы!..) И ДОСААФ решил(о?), что ездить на учебу Антон должен обязательно в Кузьминки. Из своего, естественно, тогдашнего Ясенева. И непременно к семи тридцати утра. (Больше, дескать, мест не обнаружилось. Плановое управление – свидетельствую – рождало дефицит буквально везде. В любых мыслимых и немыслимых сферах). Ну, повставал Антон раза три задолго до утренней зари – и сломался… Собственно, он и не жаждал иметь машину. Так, хотел было поддаться моде. Однако ему сразу показалось это чересчур обременительным. Бензин, ремонт, запчасти, ТО-1, ТО-2… И не выпьешь лишний раз. И денег не хватало, пришлось бы занимать. «А если уж на машину деньги есть, - рассуждал Антон, - всегда можно такси или левака поймать. Дешевле и бесхлопотней обойдётся…» Вот такой нетипичный был у Бунчукина подход. (Для него-то как раз характерный).
Не было также партбилета. Как, впрочем, и у меня. И по тем же мотивам. Отнюдь не принципиальным. Антона даже вроде бы рекомендовала партгруппа. «Кандидатом в кандидаты». Однако для него эта процедура тоже оказалась слишком обременительной. Напоминать о себе целый год!.. «Ах, уже лето, - спохватывался Антон. – Отпуска…» А осенью возникал, скажем, новый роман. И становилось как-то не до партии…
Не было удостоверения Союза журналистов. (Может быть, у единственного с курса). Причины те же. Потребен был какой-то альбом вырезок, три рекомендации, стаж на одном месте… В общем, снова морока. В Дом журналистов Антона пускали и так.
Ограничение темы.
И без перечисленного корочек у Антона хватало. Даже явно с избытком. Свидетельство о рождении. Аттестат восьмилетки. Аттестат, pardon pour l,expression, зрелости. Комсомольский билет. Паспорт (и не один). Военный билет. Диплом вузовский. Диплом кандидатский. Диплом, чёрт возьми, университета марксизма-ленинизма. Свидетельства о браках и разводах… Ну и так далее. Всего и не перечислишь. Остановимся на важнейших.