Ляпота

      Вышел на пенсию. Капитан-лейтенант советского военно-морского флота. За «кормой» двадцать пять календарных лет военной службы на мужественных кораблях родины своей страны. Не раз ходил, как говорят моряки, по «дуге большого круга», то есть пересекал различные моря и океаны. Прошел славный и героический путь от агрессивного сперматозоида до командира взвода караульных собак. На груди одна медаль висит кучей «За 10 лет службы без ума и упрека». Заслуженный Ветеран холодной войны!
     Награжден серебряным жетоном «За дальний самоход» и выговором от Главкома за стрельбу по дачному участку дяди Вани. Имею право носить кальсоны с голубыми лампасами,  переводить старушек на пешеходном переходе и заплывать на пляжах за буйки.
     На первую полученную маленькую, но очень хорошую пенсию купил в живописной Рязанской Мещере небольшой двухэтажный деревянный домик с изумительной верандой. Дом-мечта, дом-обещание, фасадом выходит на Оку. По мраморному спуску по утрам не спеша, спускаюсь искупаться в утреннюю зарю.
     Уютный просторный розовый холл с морем света блаженно манит друзей. Прохладная гостиная с красивым горячим камином, который топиться березовыми и можжевеловыми поленьями, мягкая старинная кожаная мебель. Витые деревянные лесенки с умным видом ведут на второй этаж, где куртуазно расположились две лапидарные спальни, одна для друзей. Столовая. Дубовый стол. Стулья с высокими спинками и широкими подлокотниками. Изящная посуда из богемского стекла. Океан цветов в изящных кашпо.
     На стенах - различные янтарные панно на морскую тематику. Современная золото деревянная мебель-стенка с дорогой изящной фарфоровой посудой с ангелами по краям. Окна в виде корабельных иллюминаторов с гардинами и портьерами отсвечивают морской синевой. Все оборудовано, не бросающимися в глаза, удобными бытовыми электрическими приборами.
     Кабинет на втором этаже с дубовыми панелями и с медными болтами на стойках обставлен с роскошным адмиральским аскетизмом. Вдоль стен множество бесконечных застекленных книжных полок от пола до потолка. В серебряных переплетах с золотыми застежками стоят, как в корабельном строю старинные фолианты Пушкина, Соловьева, Чехова. Книги Бунина, Станюковича, Куприна с дарственными надписями хозяину. Томики Толстого, Шукшина, Гюго, Грина перешептываются с бессмертными произведениями Цвейга и Пикуля. Стихи Есенина, Блока, Высоцкого и Окуджавы призывают написать, что-нибудь в эпистолярном жанре. Книги создают прекрасную карму ауры умиротворенности и спокойствия.
    Все стены в картинах на морскую тематику. «Девятый вал» Айвазовского застыл, готовый выплеснуть на голову тонны любимой морской волны. Океан интересных сувениров привезенных из различных плаваний по всем морям и океанам планеты со вкусом размещен по уютному дому. Обломок громадного коралла напоминает о кругосветных плаваниях. Чучела огромной камбалы, трески и кильки напоминают о приключениях. Богатейший личный литературный архив манит создать новые бессмертные произведения. Множество фотографии сослуживцев со всех разных флотов, как привет из бывшей жизни, с теплыми дружескими дарственными пожеланиями греет сердце и душу.
    Можно меня увидеть у подножия статуи Спасителя в Рио-де-Жанейро и на фоне храма Артемиды в Эфесе. Среди багдадских висячих садов Семирамиды и на фоне Александрийского столпа и Колосса на острове Родос. Идолы с острова Пасхи с интересом смотрят с фотографий на нашу действительность
    С широкого балкона дома открывается прекрасный вид на родную златогривую Россию со сполохами бескрайнего российского розоперстного неба. Вековые ели сосен шелестят разлапистыми листьями веток. Золотоволосая тишь бескрайних русских полей гремит тихим набатом на всю округу. Не вдалеке «железный конь» пашет горизонт на желточерные зерновые куски. Пахнет сенокосом и коровьими лепешками. Зубастые вороны клюют свежие сладко янтарные конские «каштаны» и коровьи «лепешки». Слышатся крики перепелов за тыном.
    Подаренные на память благодарными подчиненными и верными товарищами по службе макеты фрегатов и бригантин, крейсеров и эсминцев. Атомные субмарины, ракеты и артиллерийские установки со вкусом размещены по всему дому, напоминая о годах благородной, мужественной и героической морской службе. Запахи незабвенной корабельной жизни, флотского борща из кислой капусты и пюре из сушеной картошки, навевают очарование жизни и прекрасное золоторуное настроение. Ароматы напоминает о перелесках дальних походов по различным заграничным морям и океанам.  Разлапистые ветки белоснежных и ярко алых кораллов, таинственные изумительные морские звезды и прекрасные ропаны с берегов южной Океании тянутся ко мне для ласки и внимания.
    Необыкновенные чучела акул, скатов и красивейших рыб океанских морей гремят своими костями и плавниками. Колдовские африканские маски и старинное пиратское оружие переносят мысленно в далекие страны, где побывал, и напоминают о многом прожитом и не пережитом. Красотища!
    На стенах морские часы бьют склянками, кого и куда попало. Корабельные карты с прокладками пройденных тысяч морских и сухопутных миль с магнитным склонением и бзиками, волнуют воображение и навевают воспоминания обо всех частях света нашего необъятного мира. В углу тихо посапывает, и нежно храпят анероид в обнимку со штурманскими невязками. На широких антресолях затихла астролябия на пару с секстантом. Важный геликон обвил своей медью пиллерсы балкончика, задумался о чем-то своем, интимном.
    Легендарный флотский курвиметр укутал себя старыми морскими картами. Прикрыл свой единственный окуляр пеленгатор. Может, он вспоминает свой первый боевой корабль? Корабельный компАс, изгрызенный корабельными крысами и подаренный экипажем знаменитого артиллерийского крейсера «Железняков» показывает направление курса течения жизни, а ареометр - температуру жизненного тонуса.  Девиация, магнитное склонение, невязка и психрометр (прибор, который меряет наличие на флоте психов в джоулях на квадратный ньютон) тихо успокоились на переборке кабинета после долгой флотской службы. Галоши в прихожей ластятся к венику-голяку, задумавшись о чем-то своем, личном. Роза ветров показывает шесть часов вечера. Уголок с персональным компьютером позволяет держать руку на пульсе и печени жизни всех флотов, флотилий и уголков планеты.
    Хорошая музыкальная и телевизионная аппаратура влегкую позволяет наслаждаться классической музыкой и культурологическими передачами. Старинная печатная машинка «КонтиненталЪ» начала двадцатого века с западающей буквой «Рцы», найденная на помойке на Дальнем Востоке, на которой не напечатано масса талантливых интереснейших флотских рассказов манит написать талантливые, запоминающиеся произведения. Массивные напольные часы с вечным боем и с отсутствующей минутной стрелкой отсчитывают бессмертие. Покой им только снится. Все дышит уютом, умиротворенностью и каким то внеземным покоем.
    Мансарда с волнистыми пиллерсами, увитая диким виноградом и лимонником, с деревянным столиком и удобными креслами, затихла в предвечерье. Пахнет русским матом, манильской пенькой, смолянистыми елями, парным сухим молоком и свежевыжитым липовым дегтем. Осыпавшиеся яблоки, груши, персики и ананасы в саду под деревьями лежат пластом.
    В цокольном этаже усадьбы - компактная сауна с баром, в солнечно бледно-зеленой комнате периодически купаюсь в ванне, поблескивающей голубой эмалью и никелем.  Через стенку расположена русская банька с деревянными полатями и с можжевеловыми вениками на стенах. Биллиард, в который совсем не умею играть, ждет своих игроков. Крепкий ядреный квас, с русским духом, настоянный на свежем меде с добавками полыни и мухоморов, тянь-шаньского чабреца и поволжской душицы жаждут своего хозяина и гостей.
    Пахнет мятной мятой. В небольшом дворике, замощенном мягким гранитом, раскинулся небольшой прудик-бассейн с плавающими гусями, уточками и фазанами. Видно, как от избытка сил рыба «играет» с лотосами, радуясь счастью уставшего, но счастливого хозяина. К дому примыкает подземный гараж на две прекрасные отечественные машины с автоподъемником. В холодном подполе в дубовых бочках несметные винные запасы 72 портвейна разлива 1965 года, Солнцедара 70 года, того самого Биле Мицне 75-ого, Алжирского 70 года.
    Небольшая художественная мастерская, где периодически для души балуюсь лепкой из глины и резьбой по дереву. В хорошо оборудованном спортивном зальчике с удовольствием занимаюсь для души физическими упражнениями на спортивных тренажерах. Повышаю свой мужской творческий тонус и укрепляю нежную и впечатлительную карму ауры.
    Японский сад камней, с тихим шелестом каскадов извилистого ручья, успокаивает нервы мне и окружающим. Цветут пагоды, погосты, сакуры и лотосы. Синекуры стоят пластом. Аисты с журавлями курлычут вечную Песню песни жизни. Любимая верная жена любуется океаном выращенных ею цветов. Аромат гиацинтов отгоняет мух от седой, в некоторых местах рыжей, лысины. Розы трубно гремят своими прекрасными беременными красотой бутонами. Магнолия и куча жасминов, обволакивая среду обитания, ластятся, как ручные ежики к моим ногам. Все сделано аккуратно, со вкусом, сердцем и душой.
   Тишина… Покой… Ляпота!
    Всем рассказываю. Не верят. Почему?