Милые бранятся, что тешатся. Рисунки с натуры

                    Как-то в выходной день мне позвонил мой хороший  приятель. Я  поднесла трубку к уху и услышала всплеск щенячьего визга вперемешку со свинячим хрюканьем. Это мой приятель так хихикает.
                    -Привет! – наконец, вставил он слово между визгом и хрюканьем.
                    -Привет, - ответила я.  – А что это ты там развеселился?
Я уже предвкушала анекдот, на которые этот человек был большой мастак.
                    -Да как же мне не веселиться? – сказал он и опять «захрюкал».
                    -Эй, что там с тобой? Ты где находишься? – взволновалась я. У меня были основания волноваться, поскольку знала, что подобное «хрюканье» случается у него, когда с ним что-нибудь случается неординарное.
                    -Не волнуйся, я дома! – успокоился, наконец, он. – Ну, ты не представляешь себе, как смешно я тут сижу посреди комнаты на полу без рубашки, в брюках и в одном ботинке. А вокруг такой тарарам, что хоть всех святых выноси. Ты сроду такого зрелища не видела, ей-богу! А если бы увидела, то хохотала бы не меньше моего. Ой, ну не могу, правда! Меня просто распирает кому-нибудь рассказать, в какой смешной позе я тут восседаю.
                    И бедняга опять захохотал в трубку. Выдержав очередной взрыв смеха, я спросила:
                   -Слушай, что у тебя там  за прикол?
                   -Ну, жена ушла?
                   -Куда?
                   -Сказала, что к своей мамочке. Собрала вещички и поехала. Обиделась. Она не может жить больше с таким остолопом, как я.
                   -Я ты отчего веселишься-то? Что она ушла?
                   -Да нет, что ты? Это совсем не весело, когда жены уходят. Но ты бы видела, как комично со стороны все выглядело. А теперь такой кавардак! Я в жизни не мог себе представить, чтобы в маленькой  двухкомнатной квартире можно было бы устроить подобное светопреставление! А все из-за одного ботинка.
                   Трубка вновь принялась хрюкать и визжать. Мне с большим трудом удалось остановить этот истерический смех.
                   -Слушай, ты расскажешь мне все по порядку? С чего это твоя жена вздумала из дому уезжать? И причем тут ботинок?
                   -Да ведь с него все и началось! В общем, слушай все  с самого начала.
И приятель стал рассказывать, прерывая свое повествование, время от времени, взрывами хохота.
                   -Понимаешь, мы хотели поехать к моим родителям на дачу. Отдохнуть, расслабиться, шашлычков покоптить. Встали пораньше и принялись одеваться в дачный прикид. Жена быстренько накинула на себя что-то и побежала на кухню готовить завтрак. А я натянул брюки и полез на антресоли за дачными ботинками, поскольку я их там храню. Один ботинок нашелся сразу, а второго рядом с первым не оказалось. Тут из кухни вышла жена и сказала, что сначала надо надеть рубашку, а ботинки обувают у порога. Но я и не собирался их обувать. Я их разыскивал. Жена сказала, что хорошие хозяева хранят ботинки в обувном шкафу. А я сказал, что эти ботинки я храню на антресолях, чтобы не перепутать их с другими. Жена заявила, что последний раз она видела эти ботинки именно в шкафу. И полезла в шкаф.
                  Но тут на плите убежал оставленный без присмотра кофе. И жена стала громко меня убеждать в том, что из-за меня вечно случаются всякие неприятности. Лично я с этим утверждением был не согласен. И я высказал ей свое мнение. Жена вспылила и принялась бранить меня за неряшливость. Тогда я заметил, что, поскольку в квартире хозяйка она, то она и есть самая настоящая неряха. А я работаю. Мне недосуг следить за порядком в квартире. Конечно, по существу я прав, но мне не следовало ей об этом говорить. Женщины не любят, когда им говорят неприятные слова, даже если они справедливые. Всякую истину они охотно меняют на приятности.
                  -Ну-ну, ты не отвлекайся, рассказывай, что дальше-то было?
                  -Дальше она еще больше вспылила и назвала меня «неблагодарной свиньей». Это уже совсем не соответствовало действительности, поскольку «свинья» - животное, к тому же женского рода. Я объяснил это жене. Она не согласилась. Видишь ли, у нее есть манера не соглашаться с очевидными фактами. А когда она не соглашается, то начинает кричать и плакать. Я лично подобные манеры не могу понять. Я принимаюсь объяснять всю несостоятельность такого поведения. Но всякие мои разумные доводы обычно приводят жену в бешенство.
                  В общем, она заявила, что я тупица, идиот и еще кто-то из той же компании. Разумеется, все ее рассуждения на мой счет меня не интересовали, поскольку я был занят поиском ботинка. Я слушал мою благоверную вполуха и, по-моему, что-то сказал невпопад. Я так думаю, что сказал, потому что она принялась ожесточенно раскидывать наши вещи. И это было слишком с ее стороны, поскольку до этого все вещи лежали на своих местах. И я заметил ей, что она зря так настойчиво швыряется вещами, поскольку ей же самой придется потом  прибираться. Но это лишь распалило  ее.
                   Ну, раз уж ей очень сильно захотелось  украсить нашу квартиру таким образом, то я решил ей помочь. Я пошел в свою комнату и приволок стопку книг и журналов.  И бросил в общую кучу. Тогда она побежала в коридор и полезла на антресоли, вероятно, для того, чтобы их разгрузить слегка. И наткнулась на мой пропавший ботинок. Она так сильно рассердилась на этот ботинок, что со злостью швырнула его  прямо в меня. А я не смог увернуться, потому что в это время тащил новую порцию книг. И этот ботинок угодил мне прямо в нос. Я упал и завалился книгами. А жена подумала, что я паясничаю, и принялась обвинять меня в черствости. Потом она побросала свои тряпки в чемодан и улетучилась, заявивши мне, что уходит навсегда к маме.
                  -Да-а, «веселые» у тебя дела, приятель! – сказала я. – Есть, над чем посмеяться!
                  -Вот-вот, и мне вся эта ситуация ужасно смешной показалась. Ну, ты представь себе, где-то там, в океане, тайфуны уносят тысячи жизней, вулканы извергаются, террористы взрывают дома с мирными жителями. Войны, катастрофы, аварии – вот уж поистине трагедии и страдания. А тут ботинок, да куча барахла – и столько бесполезных эмоций и нервов. Смешно! Ей-богу, смешно! Как представлю все это со стороны: и нашу перепалку, и себя в дурацком виде внутри вороха тряпья  - ну, просто не могу удержаться от смеха. Ой, там кто-то в дверь звонит. Пока!  - И трубка запищала длинным гудком.
                    Жена, как я узнала позже, естественно, вернулась. (Это она, кстати, звонила в дверь, когда ее муж разговаривал со мной по телефону). Погуляла по улице с чемоданом в руке (между прочим, совсем даже не легким), успокоилась и устыдилась, что учинила сцену. Она сама потом смущенно рассказывала, описывая свое  состояние: «Иду по улице, чемодан тянет, ноги, словно вареные. Злая на весь мир, как собака, обиженная и несчастная. Прокручиваю в мозгу все случившееся. И так мне жалко себя стало, что  и дальше некуда. Вдруг вспомнила, что ботинком в мужа попала, а он упал. А когда дверью хлопала, то он так и остался лежать. Думаю: вдруг ему плохо. Может, нуждается в помощи, а я тут со своими обидами  нянчусь. Ну, я и повернула назад. Прибегаю вся в мыле, звоню в дверь, звоню, а он не открывает. Все, думаю, собственного мужа убила! Испугалась так, что еле ключ в кармане нашла. Забегаю в комнату, а он сидит в куче тряпья в одних штанах и ботинке, болтает по телефону и хохочет.  Меня увидел и вытаращился, будто  снежного человека узрел. Так это забавно выглядело, что я  сама не удержалась и смеяться принялась. Мы помирились и за уборку принялись».