Время, когда просыпаются петухи (КНИГА 4 - МИСТИКА - Глава 14)

Время тянулось, как резина, Ольгерд все не отзывал-
ся. Чтобы заглушить тревогу и отвлечься от мрачных
мыслей, Лена с удвоенным энтузиазмом работала. Она ре-
шила проштудировать труд Ницше «Антихрист. Прокля-
тие христианству». Но не потому, что увлекалась филосо-
фией, нет, скорее из-за пристрастия к нему Ольгерда.
В его библиотеке были работы Овидия, Диогена Лаэрт-
ского, Харитона, Мишеля Монтенье, Секста Эмпирика,
Сократа, Платона, Ксенофонта, Критона, Лахета и, конечно
же, Ницше. Труды Ницше, книги о Ницше, критика работ
Ницше и, как венец всего, — новый роман, который профес-
сор писал, основываясь на «Антихристе» Ницше. Лене ста-
ло интересно, что в философии Ницше так привлекло про-
фессора, и не было ли это увлечение каким-то образом свя-
зано с интересом к нему иллюминатов. Спросить напрямую
об этом было бесполезно, Ольгерд ограждал ее от информа-
ции, которая, по его мнению, могла навредить ей. Но Лена
была из той породы людей, которых запрет только подстре-
кает к разгадыванию загадок, особенно, если это касалось
тех, кто был ей не безразличен.
Итак, она открыла книгу и с интересом углубилась в ее
содержание.
Первые строки предисловия заинтриговали ее: «Эта
книга принадлежит немногим. Может быть, никто из этих
немногих еще и не существует».
«Неужели, — подумала Лена с некоторой долей иро-
нии, — он причисляет себя к тем немногим, которые уже
существуют… интересно», — и продолжила чтение.
«Новые уши для новой музыки. Новые глаза для самого
дальнего. Новая совесть для истин, которые оставались
до сих пор немыми. И воля к экономии высокого
стиля: сплачивать свою силу, свое вдохновение. Уважение
к себе; любовь к себе; безусловная свобода относительно
себя…
Итак, только это — мои читатели, мои настоящие чита-
тели, мои предопределенные читатели: что за дело до
остального? Остальное — лишь человечество. Надо стать
выше человечества силой, высотой души — презрением…»
– Презрением, — задумчиво повторила Лена. Она
с жадностью
продолжила чтение.
«Слабые и неудачники должны погибнуть: первое по-
ложение нашей любви к человеку. И им должно еще по-
мочь в этом. Что вреднее всякого порока? — Деятельное со-
страдание ко всем неудачникам и слабым — христианство».
– Значит, новый тип человека — полная противополож-
ность христианина, которого Ницше сравнил с домашним,
стадным, больным животным, — Лена перевела дыхание
и снова впилась глазами в книгу.
Христианство «…объявило войну этому высшему типу
человека, <…>. Христианство взяло сторону всех слабых,
<…> неудачников, <…> внесло порчу в самый разум духов-
но сильных натур <…>».
Читая страницу за страницей, Лене постепенно приот-
крывались глаза на многие вещи, ирония постепенно испа-
рилась. Новый тип человека, о котором писал Ницше, это,
безусловно, он, Ольгерд. Ей припомнились многие детали
и мелочи в манере поведения, рассуждения, жесткости ха-
рактера. Она вспомнила вспышку молнии в его глазах, ког-
да он увидел тот злосчастный ключ и то, как фраза: «Не
беспокойся, я все уладил», произнесенная твердым, уве-
ренным голосом, быстро успокоила ее. Неужели он дей-
ствительно один из тех, которые, по идее Ницше, родятся
только в будущем? А, может, он послан выполнить миссию
Антихриста?
Все эти мысли и рассуждения подхлестнули Ленино
любопытство, и она читала дальше.
«Сострадание вообще противоречит закону развития,
который есть закон подбора. Оно поддерживает то, что
должно погибнуть, оно встает на защиту в пользу обездо-
ленных и осужденных жизнью; поддерживая в жизни
неудачное
<…>».
Тишину разорвал телефонный звонок. Это был он.
Ожидание, сомнение, чувство вины за минутную слабость,
когда она ушла, не попрощавшись. Попытка связаться
с ним и страх услышать вежливое «прощай». Она схватила
телефонную трубку и наконец ответила.
– Здравствуй, Ласонька, извини, что так долго не зво-
нил тебе… — он еще что-то объяснял, но Лена не понимала
слов, ее охватила радость, мысли хороводом закружились
в голове, хотелось много чего рассказать, похвастаться
успехами в поиске материала для их общей книги, сказать,
что скучает, любит, ждет встречи, но вдруг услышала:
– Я сейчас не могу долго говорить. Позвоню позже.
Целуюи
даже больше… Пока.
Оцепенение прошло. У него проблемы, у него проблемы,
а я со своими капризами! Нужно сосредоточиться
и закончить работу. Она нашла абзац, на котором оборвала
чтение, и продолжила штудировать «Антихриста».
«Сострадание вообще противоречит закону развития,
который есть закон подбора. Оно поддерживает то, что
должно погибнуть, оно встает на защиту в пользу обездоленных
и осужденных жизнью; поддерживая в жизни
неудачное всякого рода, оно делает саму жизнь мрачною
и возбуждающею сомнение».
– Неужели, — подумала Лена, — с детства нам привива-
ют чувство сострадания и любви к ближнему, но «страдание
» и «сострадание», согласно Ницше, губит человечество.
По его мнению, должен быть естественный отбор,
слабый погибает, выживает сильный — закон джунглей!
К чему это может привести — страшно подумать! Планета
будет населена сильными бездушными животными, богами,
сверхчеловеками. Вот почему Гитлер так почитал
Ницше, арийцы — сверхчеловеки, а все другие — недочело-
веки. Дальше — больше!
«Чистый дух — есть чистая ложь… Пока жрец, этот от-
рицатель, клеветник, отравитель жизни по призванию, счи-
тается еще человеком высшей породы, — нет ответа на во-
прос: что есть истина? Раз сознательный защитник отрица-
ния жизни является заступником “истины”, тем самым ис-
тина ставится вверх ногами…» — вот она, любимая цитата
Ольгерда. Ну что ж, здесь хотя бы можно объяснить, понять
и согласиться.
«Кровь теологов испортила философию» — да уж,
испортила,
не то слово!
«Что за дело жрецу до науки! Он стоит слишком высо-
ко для этого! — И этот жрец до сих пор господствовал! —
Он определял понятие “истинный” и “неистинный”!..» —
и с этим Лена была согласна.
«<…> человек есть великая скрытая цель развития жи-
вотного мира. Он совсем не венец творения, каждое суще-
ство рядом с ним стоит на равной ступени совершенства…
Утверждая это, мы утверждаем еще большее: человек, взя-
тый относительно, есть самое неудачное животное, самое
болезненное, уклонившееся от своих инстинктов самым
опасным для себя образом, — но, конечно, со всем этим
и самое интереснейшее!»
Самое неудачное! Тут Ницше прав. Но что было бы,
если б мы не уклонялись от инстинктов, вернее, не контро-
лировали их?
Ницше говорит, что его охватывает «презрение к чело-
веку», современником которого он является: «…я задыха-
юсь его нечистым дыханием». Но ведь и сам он — человек!
А вот эта цитата напомнила ей, как она впервые стол-
кнулась в Гугле с Ольгердом Леонардовичем: «Бог создал
женщину со скуки, и это стало вторым его промахом».
Только она звучала более упрощенно: «Женщина — вторая
ошибка бога». Лена разместила пост ее у себя на стене и тут
же завязалась дискуссия: что имел ввиду Ницше и какая
первая ошибка? Так вот, Ольгерд, тогда еще незнакомец,
написал коммент: «Ты — не ошибка». С этого и началось их
знакомство, которое переросло в общение и тесную друж-
бу. Лена улыбнулась при мысли, что именно Ницше позна-
комил их. Мистика, да и только!
Следуя логике Ницше, от женщин исходит всякое не-
счастье и познание. Наука и опознание — первый грех, че-
ловек — соперник Бога, его ошибка. Как наказать человека?
Изгнать из рая, праздность порождает познание, наслать на
него беды, заботы, войны…
«Христианство стоит в противоречии также со всякой
духовной удачливостью, оно нуждается только в больном
разуме, как христианском разуме, оно берет сторону всяко-
го идиотизма, оно изрекает проклятие против “духа”, про-
тив <…> здорового духа».
«Этим я заканчиваю и высказываю мой приговор.
Я осуждаю христианство…»
Лена отложила книгу и задумалась. Многие утвержде-
ния повергли ее в изумление, со многим она была согласна,
но были и совсем поражающие своей странностью мысли,
которые не совсем укладывались в голове.
– Нужно прочитать «Верующего в бога…», — решила
Лена. Это новый роман Ольгерда, наверняка там она най-
дет объяснение тем вещам, которые вызвали противоречие
или остались непонятыми. Но главное, она хотела прибли-
зиться к пониманию самого Ольгерда как личности, по-
нять, почему «Антихрист» стал для него почти настольной
книгой. Вопросов стало больше, чем ответов. Лена поняла,
что приблизиться к разгадке ей пока не удалось.
Ольгерд предупреждал, что «Верующий…» — это только
эскиз, что в нем еще грядут изменения и доработки. И вот
результат знакомства с тем, что уже написано: много сменя-
ющих друг друга персонажей, неувязка отдельных глав
и коллизий, сумбурный подход к освещению событий, фан-
тастическое построение сюжета и многое, многое другое,
что не укладывалось в рамки понимания и не дали ей воз-
можность определить ее отношение к тому, что она прочи-
тала. После долгих размышлений она пришла к выводу, что
ей не следует удивляться, если в последующих главах кни-
ги «Время, когда просыпаются петухи» к ней пожалует сам
Анахарсис и она окажется под его магическим влиянием.