Сглаз

— Эх, Стас, лоботряс эдакий, ничего путного из тебя не вырастет! – говорил отец, завидев в дневнике сына очередную двойку.
А Стас вырос. И служит не где-нибудь, а в самой Росгвардии. И не Стас он теперь, а лейтенант Чернышёв. Не то, что этот слабак Костик, который только и умеет, что на скрипке пиликать! Любимый младшенький сыночек мамы с папой! На неделе пристал с дурацким стишком про женщин: мол, натура женская таит единство арфы с мясорубкой. Дурак, не в реальном мире живёт! Какая арфа, какая мясорубка? Бабы бывают двух видов: на которых женятся и с которыми спят. У самого Стаса, надо сказать, было и то, и другое. Катька – дочка полковника, безумно в него влюблена. Однако в постели бревно-бревном. Алла – полная ей противоположность, не женщина – огонь. Но у неё мамка продавщица, а папка на стройке батрачит, карьеры с такой не сделаешь.
Впрочем, не время сейчас думать о личной жизни. Надо разгонять митинг, что какие-то идиоты решили устроить в День России. Политзаключённых им освобождай, как же, как же! Четверых он вместе с Витьком (а точнее, с лейтенантом Потаниным) уже препроводили в автозак. Признаться, Стасу это нравилось. Какой кайф, однако, чувствовать полную власть над человеком, понимать, что одним словом, одним движением можешь сломать ему жизнь и причинить страдания его близким!
А толпа на площади не расходилась. И уже невозможно было понять, где тут участники митинга, а где просто гуляющие.
— Чё с ними возиться? – обратился он к своему сослуживцу. – Хватаем всех.
— Это неправильно, господа полицейские, — обернувшись, Стас увидел молодую женщину. – Задерживать надо только тех, кто что-то нарушает.
— Тащи её, Витёк!
— Прекратите! Вы нарушаете закон!
— Запомни, девка, закон здесь мы! Давай, Витёк, хватай за ноги!
Сам он схватил несчастную за обе руки – так, чтобы её спина касалась асфальта, и вместе они потащили её и припаркованному через дорогу автозаку под щёлканье камер и крики: «Позор!».
Девушка не кричала, когда двое росгвардейцев наносили ей удары по лицу, по животу, смеясь, били её головой о кузов машины. Лишь когда избиение прекратилось, зло глянула на лейтенантов Чернышёва и Потанина.
— Теперь сможете на женщин только любоваться! – произнесла она, стирая кровь с лица.
Заржав, оба лейтенанта втолкнули её в автозак, где уже находились человека двадцать пять. Кто-то из задержанных встал, уступая место новенькой.

— Прости, Кать, я, наверное, слишком устал.
— Ничего, бывает, — девушка была разочарована, однако смотрела на жениха понимающе.
«Да что же такое? – думал Стас, ворочаясь на постели без сна. – Всегда ж всё было нормально. Подумаешь, какая-то девка что-то сказала! Да ещё Катька такая, тефтеля пресная… Забей, Стас, не бери в голову! Завтра встретимся с Алкой – всё получится».

— Знаешь, Стас, нам надо расстаться. Понимаешь, я молодая здоровая женщина, мне нужен секс. А ты не можешь мне этого дать.
— Но Кать… — начал было Стас, но в трубке послышались гудки.
— Тварь! Тефтеля! Бросила меня!
В ярости Стас швырнул телефон об стену. Всё, о карьере можно забыть. Проклятие! Теперь ещё и она!
Алка бросила его неделей раньше. Бросила молча – перестала отвечать на звонки. А на днях Стас увидел свою бывшую любовницу с другим. Она, смеясь, рассказывала, что её бывший утратил мужские способности. Хорошо, его самого не заметила, а то позору было бы.
Стас уже всё перепробовал – и в бордель пойти, и случайно попавшуюся изнасиловать, но у него по-прежнему ничего не получалось. Врачи говорят: всё в порядке. Та же песня и у Витька. Вечером после разгона митинга зашёл в притон… Говорит, буквально спиной чувствовал, как девки над ним ржали. С горя ушёл в запой.
Сглазила, ведьма проклятая! Нет бы отнестись с пониманием: мол, работа у людей такая! И что теперь? Как жить дальше? Да, прав был братец насчёт женщин. Мясорубки – да ещё и какие! Всю жизнь перемололи здоровому мужику! Хоть в монастырь теперь уходи!