Чемоданчик

- Товарищ милиционер!
- Вы что, не видите? Я занят!
- Вижу, но мне нужно срочно догнать троллейбус!
- Зачем? - насторожился милиционер.
- В троллейбусе остался наш чемоданчик! Видите, в каком состоянии мама?
Вид мамы произвел на него впечатление.
- Через дорогу отделение милиции.
- Нет! – отрезала я, - без вас никто не будет меня слушать!- и я потянула его за рукав.
Милиционер сначала опешил, а потом, извинившись перед собеседником, последовал за мной.
- Подождите здесь, - бросил он на ходу, скрываясь в дверях отделения.
Не прошло и минуты, как оттуда выскочили двое - один в форме, другой в штатском. Тот, что в форме, быстро нырнул за руль милицейского «воронка», а второй жестом пригласил меня в «салон» с решетками на окнах.
«О, господи, в таких преступников возят!», - промелькнуло у меня в голове.
-Что за троллейбус, номер маршрута? Водителя запомнили? – оперативник, не оборачиваясь, засыпал меня короткими вопросами, на которые я так же коротко ответила:
- Двадцать шестой троллейбус. Водителя запомнила.
Ловко развернувшись, «воронок» помчался за двадцать шестым.
- Стойте! – закричала я. – Надо взять с собой маму!
«Воронок» летел с невероятной скоростью, машины шарахались от него, давая дорогу, а когда мы под сирену проскочили на «красный», у меня просто захватило дух!
Мы обогнали один троллейбус, второй, третий… И вдруг я узнала водителя, молодого белокурого парня в рубашке салатного цвета.
- Вот он! Точно! – закричала я во весь голос.
«Воронок» еще прибавил скорость и встал наперерез. Троллейбус резко затормозил и остановился. Оперативник выскочил из «воронка», побежал к передней двери и, выхватив пистолет из кобуры, спрятанной под пиджаком, скомандовал:
- Открывай!
Двери тут же открылись, и я увидела, как глаза водителя расширяются от ужаса.
- Всем оставаться на местах! – закричал «штатский», наставляя оружие на перепуганных пассажиров, и в наступившей гробовой тишине обратился к водителю, переводя на него пистолет:
- Вещи где?
Водитель на всякий случай поднял руки вверх.
- Какие вещи?
Но тут мама ринулась в конец троллейбуса с победным возгласом:
- Вот он!
- Свободен! – кивнул водителю оперативник, и мы вышли, оставив всех в полном недоумении.
- Ну, рассказывайте, дамы, что там у вас в чемодане? Золото-бриллианты?
Мама молча открыла чемодан. Оба наших спасителя разочарованно уставились на его содержимое.
- И вот из-за ЭТОГО?
Он не договорил…

…В то майское утро мы с мамой проснулись в приподнятом настроении. Еще бы! Сегодня папу наконец-то выписывают из больницы. Мама собрала папины вещи в небольшой серый чемоданчик – всё, что нужно, чтобы из пациента в больничной пижаме снова превратиться в почти здорового человека. По дороге мы зашли в кондитерскую, купили два больших кремовых торта и один поменьше - для персонала кардиологического отделения, с которым за неполных два месяца успели сродниться, потом еще огромный букет цветов для папиного лечащего врача и, увешанные всем этим богатством, взгромоздились в троллейбус. Благополучно доехав до Московских ворот (дело было в Ленинграде), мы вышли и не сразу обнаружили, что чемоданчик остался в троллейбусе.
Папа, офицер запаса, тридцать лет прослуживший в советской армии, терпеть не мог неорганизованности и расхлябанности. Как можно было позволить себе так пасть в его глазах? Опаздывать нельзя – обещали быть ровно в 12. Волновать тоже – инфаркт, дело нешуточное. Мобильных телефонов в то время еще и в помине не было.
Маму как будто подменили.
- Мы должны его догнать!
Она металась взад-вперед по тротуару, отчаянно размахивая то букетом, то тортом в надежде остановить какую-нибудь машину. Затея была бесполезна, о чем свидетельствовал знак «Остановка запрещена». Я никогда не видела мою спокойную, мудрую маму такой растерянной, беспомощной, и поняла, что сейчас, кроме себя, надеяться мне не на кого. Тогда я начала действовать самостоятельно, и с решительностью, которой сама от себя не ожидала, направилась к милиционеру…

ЭПИЛОГ

Коротко поведав милиционерам нашу историю, я сказала:
- Спасибо, вы не представляете, как выручили нас! - и протянула им большую коробку с кремовым тортом.
- Не, нам тот, что поменьше, большие пусть персонал лопает!
И все дружно расхохотались.
Мы все-таки опоздали минут на пятнадцать, но папа, как ни странно, ничего не сказал, наверное, от радости, что скоро будет дома.
А мы с мамой пообещали друг другу, что никогда не расскажем ему о своей неорганизованности и расхлябанности.
Так он никогда и не узнал об этом почти детективном приключении.