10 июня 1774 года, во времена первой турецкой войны, казаки из станицы Наура еще не вернулись домой. В станице оставались лишь старики, дети, женщины и малочисленная легионная команда, расположенная на недостроенном валу. Разодетые, по случаю праздника, каза́чки, сверкая украшениями на красных сарафанах, разливались тягучими, сладкими песнями; старики, перебирая пальцами струны, улыбались в пышные усы, любуясь стройными молодухами. Дети и подростки поднимали облака серой пыли, водя хороводы под аккомпанемент миловидных мамаш.
В шуме праздника первая стрела, беззвучно прорезав воздух, вонзилась в грудь седого бандуриста! Несчастный старик выронил инструмент и, перебивая пение криком жуткой боли, поднялся в полный рост. Пошатнулся и медленно, лицом вниз, опустился на землю, выпуская в пыль последнее дыхание и ручеек горячей крови. На мгновение воцарилось молчание. Женщины обменивались растерянными взглядами, дети жались к матерям и дедам, и тут, с вала раздался громкий вопль караульного: «Крымчаки!».
Облако стрел появилось из-за укреплений и устремилось в скопление людей. Дети бросились врассыпную, стремясь укрыться от летящей смерти за стенами новеньких срубов. Старики, побросав инструменты, старались закрывать собой подростков и падали в пыль, сраженные в тощие спины. Женщины, рыдая вголос, красными наседками собирали отроков и заталкивали в низкие двери спасительных амбаром и домов.
С вала громыхнула казацкая пушка! В облаке белого дыма, ухая рассерженной птицей, ядро устремилось в сторону хилого пролеска. Следом харкнула вторая, третья… «Заряжай!» - то и дело неслось над станицей, но рук не хватало – малочисленный гарнизон не справлялся с накатывавшей бедой.
И тогда на крепостной вал поднялись женщины! Алой рекой текли каза́чки на помощь мужчинам, теряя подруг под градом жалящих стрел. Тем, кому удалось добраться до верха, открылась страшная картина: надеясь на легкую наживу, восьмитысячная толпа крымских татар, кабардинцев и турок, лавиной накатывала на станицу. Малочисленные казацкие пушки отплевывались раскаленными ядрами, но поток вражеской конницы все ближе подступал к родному жилищу.
Каза́чки, наравне с мужчинами, вступили в бой! Женщины поддерживали огонь, кипятили смолу, а когда неприятель вплотную подошел к валу, лили раскаленную массу ему на голову. Обожженные враги с криками отползали назад, но все новые и новые недруги бросались на штурм. Получив свою порцию ожогов, они уступали место следующим, и казалось, что поток нападающих бесконечен.
Когда кончилась смола, в ход пошел кипяток. Не обращая внимания на раны, каза́чки перевешивались с укреплений вала и лили, лили, лили кипящую воду на противника! Вал казался горящим от обилия красных сарафанов, но этот огонь работал против нападавших – защищал станицу и помогал уничтожал незваных гостей!
Время шло - закончилась вода… Ведрами не наносить. Вскипятить - не успеть. Казалось, что пришел конец казачьему геройству… Но снова на помощь пришла женская изобретательность!
- Ждите! – выкрикнула высокая, крепкая казачка, и в сопровождении десятка подруг, убежала в ближайший дом.
Появились они через минуту. Сгибаясь под тяжестью ноши, казацкие жены тащили огромные котлы, в которых плескалась мутноватая, густая жидкость. Подбросили дров, раздули огонь и, когда жидкость закипела, над валом понесся чарующий аромат наваристых щей!
- Вкусно-то как! – облизался старый казак.
- Вкусно! – подтвердила молодуха, - Только есть их не тебе. Кабарду кормить станем!
И крепкие женские руки опрокинули котлы на атакующих! Жирный, кипящий бульон хлестанул по бритым головам врагов, покрывая их лохмами горячей капусты; поднятые вверх глаза лопались, не выдержав температуры, и стекали клокочущей жижей по грязным щекам; разбрасывая чудовищные ругательства, штурмующие сыпались с вала на головы воинов, идущих следом. Праздничная трапеза обернулась мощным оружием!
Ночь принесла облегчение – враг остановил осаду. Когда солнце поднялось над горизонтом, алый батальон уже находился на местах. Громыхнули казацкие пушки, но нового штурма не последовало… Улюлюкая и подгоняя лошадей, враг отступил, оставляя победу казацким женам!!!
Это был первый, но далеко не последний бой казачек! «Бабий праздник» - как назвали защиту Наурской их мужья.
Еще долго, встречая обожжённого кабардинца, шутили казаки: «А что, дос (приятель), не щи ли в Науре хлебал?»
