Кистью
Гони, гони, природа, своих пристяжных далее: вот и октября робкое солнышко – для озябшего дремотного утра, опосля ушедших восвояси сумрачных и дождевых дней. Лист, подмёрзший и сухой, тихо ложится оземь… Живопись уже довлеющей до кармина и охры натуры, созданной и словесной кистью рассказчика, впрочем, в ней и зелени вдосталь: она ещё в яви и яркости – и в пожухлых писаниях, назло автору, будто и посвежела и воспрянула; лишь кое-где, коричневыми плодами засыпавшие асфальт, голые каштаны выдают время срединной, глубокой осени…
Та самая осень
Пора поэтов – осадками и хладом: неделю уже промозглые, непрерывные дожди; иной раз, не по чину, – гром и молнии… Листва местами ещё зелена, но многие дерева желтеют всё более и как бы засыпают. Разноцветною листвою усыпано всё округ – красивая, но грустная картина…
Что, как писалось годы назад – о такой же, но почему-то другой осени? Вот эта картинка будто бы удалась более, та – менее. Чем же сталось Слово – что привнесено, что утеряно? В происходящей перемене значимо теряешь в тексте необходимых красок; в ожидании предзимья – ревнивой душою стеснён: однажды обозначивший ту самую, именную, давнюю осень и по ней, в памяти запечатлённой, скучаешь…
***************************************************
Насытившаяся зрелость с весенними глазами и зимними морщинками: в ней мудрость задумчивого угасания, выцветающий бархат любви и колючки приобретённого опыта, опадание одежд и подведение итогов.
