Моя заметка - это дань памяти поэту и хорошему человеку. Про таких, как он нельзя забывать, потому что они и есть ЭПОХА!
В 2011 году поэта попросили сказать несколько слов для фестиваля "Русский смех". Он загорелся и выдал: "Шутка - от Бога, а ирония - от дьявола! Наша фронтовая поэзия переполнена горькой правдой, но поглядите-ка, сколько там света, улыбки, добра. Мы ведь не были готовы к ненависти - это уж фашисты нас ей научили. А в русском народе ненависти или ядовитой иронии - нет. Возьмём северную, поморскую часть нашего народа - там прямо говорят; "Заходи и хвастай!" Почему? Там море студёное, там льды рядом, там солнышко в редкость. Приходи и скажи что-нибудь радостное, приходи с шуткой, небывальщиной. Приходи и частушкой покрасуйся!
Детство моё прошло в степи, считай, вдалеке от железной дороги, даже гудок паровоза был за горизонтом... Родные края, родня моя, дядя Рудяк - вошли потом в поэму "Даль памяти". Рудяк был последним народным философом, которого я встречал. Но мудрость его была особого рода - с лукавством, с иносказанием. Русское лукавство тоже присыпано шуткой. Пошутить - значит, пообщаться, как в частушечном кругу, значит, перекинуться метким словом, согреться возле него... Неси, поэт, своё слово бережно, в ладонях, согревай им людей!"
Лучше, наверное, не скажешь и о самом Егоре Александровиче Исаеве, корневом поэте России!
Егор Исаев родился в воронежском селе Коршево, 2 мая 1926 года, что под городом Бобровым. Отец Александр Андреевич, был учителем начальной школы. Мать, Фёкла Ефимовна, работала в колхозе. Егор ещё парнишкой под Смоленском рыл окопы. В армию он попал осенью 1943 года. Сначала охранял особо важные промышленные объекты, а затем был направлен на Кавказ в помощь пограничникам, на границу с Турцией. Там же по неосторожности упал в ущелье, шесть месяцев пролежал в госпитале. После выздоровления был направлен в действующую армию. На фронт попал после освобождения Варшавы, когда ещё дымились её развалины. Эта жуткая картина стала потом темой для его баллады о польской столице. Участвовал в боях под Котбусом, а затем, в составе 13-й гвардейской дивизии, освобождал Прагу. Сколько же ребят пало в эти самые последние дни войны за неблагодарную сегодня Прагу!
А дальше - пятилетняя служба в составе Центральной группы войск: Чехословакия, Австрия, Венгрия.
Первые его стихи и заметки были опубликованы в дивизионной газете. Автор был замечен и переведён в газету "За честь Родины", там он стал корректором и подружился с капитаном Михаилом Николаевичем Алексеевым, который читал ему первые главы своего романа "Солдаты". В Литинститут ему помог поступить лейтенант Юрий Бондарев, который встретил расстроенного сержанта во дворе института, - тот опоздал подать документы. Так фронтовики помогали друг другу и в окопах, и в литературной жизни, сегодня склочной и мелкой.
Потом Исаев заведовал редакцией поэзии в издательстве "Советский писатель", печатал именитых, но помогал и молодым. Именно он выпустил обе московские книги Николая Рубцова - "Звезду полей" и "Сосен шум", с которых началась всероссийская слава Рубцова. К тому времени Егор Исаев был уже известным поэтом.
Сразу после войны Исаев попал на огромное немецкое стрельбище, которое было мёртвым и пустым. Но люди, как муравьи, копошились на высоких откосах пулезаградительного вала. Оказалось, что они добывали здесь пули всех калибров и систем: пол лопаты песку, пол лопаты пуль. Свинец был в большой цене. Это потрясло Исаева. Об этом он рассказал потом Паустовскому. Константин Георгиевич сказал ровно, без пафоса: "Молодой человек, вы нашли главный философский ключ от войны. И не только тои и этой - мировой, а вообще от любой. Пишите, но только прозой. Поэзия вряд ли поднимет этот замысел".
И всё-таки Исаев написал поэму. Его "Суд памяти" вызвал большое читательское эхо. Композитор Дмитрий Шостакович на заседании секции искусств в Комитете по Ленинским премиям сказал, что это действительно выдающееся произведение. Михаил Шолохов в ответ на вопрос волгоградских школьников прямо заявил - это было напечатано в газетах, - что поэма достойна Ленинской премии. А это тогда было мерилом авторской непогрешимости. Спустя 10 лет так и получилось, поэма-дилогия "Суд памяти" и "Даль памяти" была удостоена Ленинской премии. К 60-летию Исаев стал Героем Социалистического труда и продолжал трудиться до своих последних дней, писать и публиковать новые стихи, учить молодых.
Поэт Егор Александрович Исаев ушёл из жизни 8 июля 2013 года в Москве на 88 году жизни. Похоронен на Переделкинском кладбище рядом с женой. Но босая память детства и тепло родной земли останутся с нами навсегда в его живых и таких родных поэмах!
(В заметке использовано интервью А.А.Боброва в материалах его статьи "Босая память" от 2011 года).
«Быть нелегко собой:
Куда ни повернусь,
Больнее боль на боль,
Острее грусть на грусть,
Туман пасёт беду,
Не размыкает круг.
А я всё что-то жду:
А вдруг?.. А вдруг?.. А вдруг?..«
«Письмо» Егор Исаев
Письмо в три угла, в два крыла, в две страницы,
Как только что с облака белая птица
В ладони к солдату, — и кажется, он
Вот в эту минуту — дома.
«Ну, здравствуй, сыночек, прими мой поклон,
Поклон от родни и знакомых.
В колхозе дела к улучшенью идут.
Приедешь — увидишь, Коля,
Какой мы той осенью сделали пруд,
Какие хлеба у нас в поле.
А яблонька, Коля, два раза цвела,
Что ты посадил на рассвете,
Когда на войну я тебя собрала:
Она доросла до повети.
Как солнце опустится, станет темно,
За вербами ветер проснётся, —
Трёхлетка твоя постучится в окно, —
Сердечко моё встрепенётся:
Не ты ль возвернулся, сдаётся?»
Люблю рассуждать о человеке на примере. Выбрала два его стихотворения. Каждый посмотрит в Душу автора зеркально. Чтобы понять, что ему хватает, а чего не хватает? Мне не хватает в его строках цели. Не видно цели. Куда он меня зовёт, что предлагает ценить, любить я не вижу этого. Каждый автор - самобытен. Вот это я в его поэзии встретила. Он не Пушкин, не Твардовский, не Маяковский. Он Егор Исаев. Кому-то станет близок, а кому-то не хватит вдохновения, чтобы продолжать его изучать. Характера не хватит. Эмоции.
Спасибо за знакомство и возможность.