Раннее утро; мир будто внове и смирен, и нет в нём ничего старого, всё заново, лишь случайно похоже на прежнее, да во мне, от затяжной и тяжкой ночи ещё не отошедшем, причудливым образом смешиваются вместе гурманство новизны и опасливое безвкусие привычки – на этом, из смены блюд ощущений и созерцания округ, неограниченном пиршестве органической тиши.
55. колено
В Памяти – разве что былинные гербарии на уровне подсознания или, в ближнем, счастливом случае, чердачные семейные сундуки во тлене и моли, а фиксированной её – мало. Она издревле и неистово изничтожена заграничными науками, её писцами, церковниками над Христом, коленопреклонёнными пред властью и ею вскормленными… самой властью она выкорчевана: имеем разве что саженцы, побеги… Ростки возможного будущего.
55. клавиатура
Поймёшь ли ты, много и всяк поживший, примешь ли к разуверившейся душе и к печальному сердцу, творящееся рядом и за околицами, немыслимо изуверское и чуждое бытие? Разумом острожен нынче, и потому непоправимо нем: писания иронические и мирские, отнюдь не воинственные, и те с опаской излагаешь, бряцая клавиатурой – единственным оружием своим, защитой от отупения и страха.
