Застрял в пустынном кабаке поэт,
Заговорился с девушкой дикаркой.
Она ему вперед на много лет,
Судьбу цедила, пользуясь цигаркой.
Дым то направо улетал, к дверям кабачным,
То кольцами глумился у лица.
Поэт в одежке стиранной, невзрачной,
С улыбочкой последнего глупца,
Допил вино из грязного стакана,
И поцелуем одарил толпу из дам.
Те не спешили завалить барана,
Хоть жертвы требовал курбан-байрам.
И мужики хрипели у порога,
Ругали баб, за недосол к столу.
Тягали жертву за обломок рога,
И дергали красавиц за полу.
В разгаре пир, хмельного ни бутылки,
Сегодня мусульмане на коне,
К ним друг вернулся прямо из Бутырки,
И улыбался будто бы во сне.
Ему давали пятерик за мат и драку,
Он искупил видать во всем свою вину,
Хоть пьяным был, и задавил собаку,
Но каялся, ругая кутерьму.
Помиловал народ нерусского засранца,
И пальцем погрозил – смотри шельмец,
В другой момент под сноп протуберанца,
И будет тебе праздничный конец. |
