1
В неприбранной комнате сумрак стоял,
Где я пребывал, одинок.
О дне о грядущем своём всё гадал
И в сон погрузиться не мог.
Меня не тревожили шорох и шум -
Спокойно и тихо вокруг.
В весёлый поток светлых, радостных дум
Я весь окунулся... и вдруг
В оконце, ещё не закрытое мной,
Чуть слышный влетел ветерок,
И я ощутил неодетой спиной
Заметный едва холодок.
Быть может, то веткой качнула сирень,
Иль это привиделось мне,
Но чья-то неясная странная тень
Мелькнула на белой стене.
Я чувствовал, снова в себя приходя,
Как некто навис надо мной,
И голос, похожий на шелест дождя,
Раздался в тиши гробовой:
"О, смертный, ко мне обрати ты свой слух!
Не бойся меня и молчи!
Я есть предречений всезнающий дух,
Бессменно парящий в ночи.
Пусть облик мой странный тебя не смутит -
Всё главное скрыто внутри.
Жемчужница тоже невзрачна на вид.
Отбрось же сомнения, зри!"
И в этот же миг предо мною предстал
В прискорбном обличии он:
Одет во всё чёрное, лик же скрывал
Огромный колпак-капюшон.
Какую-то книгу в руках он держал.
Я в страхе и трепете сник.
А он, между тем, не спеша, продолжал:
"Сегодня я - твой проводник.
Ты мудростью беден и скуден душой,
Пороков твоих - и не счесть,
Но только одно лишь в тебе хорошо -
В тебе жажда истины есть.
За это теперь я ниспослан к тебе,
Пролить на грядущее свет.
Увидишь ты сам, так угодно Судьбе,
Что будет, чего ещё нет.
Постигнешь ты то, что ещё не постиг
Никто, ни один человек.
И тем за другие грехи, в тот же миг,
Наказан ты будешь навек.
Пусть ветхость сей книги тебя не смутит -
Всё главное скрыто внутри.
Обломок руды тоже жалок на вид.
Отбрось же сомнения, зри!"
Он книгу раскрыл - словно занавес пал,
Ко многому был я готов,
Но то, что невольно я там увидал,
Запомнил во веки веков.
2
Я видел Страну, погружённую в сон,
Согнутую игом врагов,
Их имя - чины, их число - легион,
Их пища - народная кровь.
Их цели - набить свой бездонный карман
И власти коснуться венца.
Они расползлись по стране, как чума,
Грехам их не видно конца.
Они их избравших нисколько не чтят,
Не ценят и в медный обол,
Смеются в лицо и творят, что хотят,
Повсюду чиня произвол:
Поборы, мздоимство, нелепый закон,
Продажные власть и суды -
На фоне разгула бездарных персон,
Присвоивших имя звезды.
Богатства земли, человеческий труд
Украли, прибрали к рукам,
Зовутся "элитой", красиво живут
И смотрят на всё свысока.
_________________
Но нечто иное открылось глазам
На книги соседнем листе:
Увидел я бедности истинный срам
И многих людей в нищете.
За жалкие крохи повинность несли
Те люди, и целый Народ.
Повсюду ручьями обильно текли
Их горькие слёзы и пот.
За малые радости - в вечных долгах,
У жадных дельцов в кабале.
На лицах - усталость, смятение, страх,
Влитые десятками лет.
Другие - в отрепье, среди нечистот,
В обличье невеж и невежд,
Сидели, всяк зельем похабил свой рот
Над прахом разбитых надежд.
Я видел ничтожность убогих лачуг,
Зовущихся гордо жильём.
Обиды и жалости колокол, вдруг,
Ударил в сознанье моём:
Их доля скверна, крест их тяжек вполне.
За что же? За то лишь одно,
Что жить, уродившись в подобной стране,
Им было Судьбой суждено?!
3
Но вот, горизонт в синий сумрачный свет
Оделся неспешно, и ночь
Померкла впервые за множество лет,
Тем светом гонимая прочь.
Она уходила, с собой унося
Свой чёрный со звёздами плед.
Я видел: над спящей Страной занялся
Багряно-кровавый рассвет.
Исчезла, рассыпалась ночь на бегу
И, долгий нарушив покой,
Ещё неразборчивый слышался гул
Бушующей массы людской.
Она отовсюду лавиной текла -
С дороги и с малой тропы -
Пока, наконец, она не приняла
Черты бесконечной толпы.
Угроз и проклятий посыпался шквал,
Все рамки приличий стерев,
И с каждой минутой сильней закипал
В ней злобный, но праведный гнев.
_________________
Но шум перекрыв, прозвучала труба
Призывом, а следом за ней
Все ринулись в бой, завязалась борьба,
Под градом свинца и камней.
Две силы сошлись не на жизнь, а на смерть,
И каждая шла - за своё:
Одни защищали вчерашнюю твердь,
Другие ломали её.
Гремела та битва во всех уголках
Огромной несчастной земли.
Повсюду царили жестокость и страх,
Повсюду стреляли и жгли.
Но пали твердыни, с боями был взят
Последний тиранов оплот.
Остатки его защищавших солдат
Добил разъярённый народ.
И горе всем тем, кто спастись не успел,
Всех больше пришлось им страдать:
Из верх одержавших никто не хотел
Желанной пощады им дать.
Я видел: среди приближённых лежал
Поверженный главный злодей.
Их жалкие трупы никто не убрал
С кровавой грязи площадей.
Но смолкли бои. Завершающий день
В глухой тишине утонул.
Печали и скорби лохматая тень
В финале легла на Страну.
Покрыл её пепел, разруха и мрак,
И видел отчётливо я
Огромные стаи бродячих собак
Под криками туч воронья.
И не было в мире несчастнее стран.
Всего же за время войны
Пропало, погибло, скончалось от ран
Без четверти четверть Страны.
4
Он книгу закрыл. Я в смятенье стоял,
Не в силах сказать ничего.
Без слов уходил он, и, всё-таки, я
У входа окликнул его:
"Постой! - а глаза застилал слёз туман -
Ответь мне, скажи лишь одно:
Когда всё, что видел я здесь - не обман,
Уже ль неизбежно оно?!
Нельзя ли всё как-нибудь остановить?!"
Был кратким и жутким ответ:
Едва смог я ухом своим уловить
Его еле слышное "нет".
Меня он им, словно кинжалом, кольнул,
И в самое сердце попал.
Ответив мне так, он печально взглянул,
И в ту же минуту пропал.
__________________
Я в комнате мрачно в молчанье стоял,
Рассеян, убит, одинок.
О дне о грядущем теперь я всё знал,
И всё же поверить не мог.
А ночь, между тем, точно съёжившись вся,
Уж быстро сходила на "нет".
И видел я: там - за окном занялся
Багряно-кровавый рассвет.
24-26 октября 2013 г. |
