Как смог увидеть ты до донца,
Что после серости и хмари,
Сегодня виснет в небе солнце,
Лыбясь оттуда всякой твари!?
А по дворУ петух и куры,
Глаза закрыв передвигались,
Крутили слепо шуры- муры
В них куры с криком отдавались!
Как здорово, что все мы собрались
отправить Клаву в путь последний самый.
Повспоминаем мы ея стихи за жизнь,
потом простимся, как джентльмены, с дамой.
Митяева на тризну позовём –
пусть он сыграет ей на путь-дорожку…
Потом мы выпьем и опять нальём,
и кто-нибудь сыграет на гармошке…
Давайте выполним ея каприз?
Затянем песню жалостную дружно,
и будет наш прекрасен вокализ –
Но неизвестно – это Клаве нужно?
Не помню совсем. Надо пересмотреть.
Мне у него очень понравилась книга: Тостуемый пьет до дна.
Читается на одном дыхании без всяких заморочек. Живой оптимизм.
Там сюжет простой. Умирает старый грузин (С.Закариадзе) и собирает своих друзей на собственную тризну с выпивкой, тостами, песнями, танцами, разговорами, воспоминаниями. Стоит посмотреть...
Странно, но совсем не помню. Посмотрю обязательно. Должно быть пропустила. Про этот фильм Данелия потом написал:
Покупал сигареты в ларьке на Покровке. На той стороне улицы затормозил «мерседес». В окошко выглянул поэт Евгений Евтушенко и крикнул:
– Не горюй, генацвале!
– Посмотрел фильм? – спросил я.
Евтушенко считался выдающимся поэтом, и мнение его мне было не безразлично.
– Пора тебе снять что-нибудь серьезное, – сказал Женя и уехал.
Сообщить ему, что я решил взяться за ум и снять глубокое кино, я не успел.
Ну,ребята! У вас и шуточки в Рождество! Нашли когда! Все будьте здоровы,веселы и прекрасны! Даю шаманскую установку- НЕ БОЛЕТЬ! (Думайте о своих близких!) Всех обнимаю!