Мне очень жаль, пустых мгновений,
Ушедших где-то за порог,
И я за ними откровенно,
Ушёл чуть позже, я не смог.
Не смог вернуть, исправить что-то,
А может просто не хотел,
А может скверными словами,
Их проводил, такой удел.
Их проводил и следом сам-же,
Больной со сгорбленной спиной,
Тащился взглядом осуждённый,
Куда-то вдаль, сам за собой.
С трудом поддерживая вожжи,
Кобылы дряхлой и слепой,
А кто-то сзади вслед кричавший,
Назвал её моей судьбой.
А впрочем нет, не кто-то, сам-же,
Запряг её и поволок,
По мыслям в кочках спотыкавшись,
Туда-сюда, как тот челнок.
Мне очень жаль, что я не слушал,
Того, кто раньше мне сказал,
Чтоб я не путался по лужам,
Когда он слёзы проливал.
Я молча шёл упорно к цели,
Слова сжигая за собой,
А рядом шла, совсем слепая,
Судьба, кричали за спиной.
И вот они, пустые с виду,
Мгновенья под руку со мной,
Без слёз ко мне, без сожаленья,
Вернулись будто на покой.
Вернулись, тешатся смиренно,
Всё уколоть, да насолить,
То память вытащить наружу,
То душу с болью тормошить.
И все совсем уже чужие,
Давно забытые мои,
Мгновенья, высохшие с болью,
Назад куда-то понесли.
Туда где нет казалось больше,
Ни слов горячих ни пустых,
Тропой сожжённой, да по кочкам,
На дно поверженных, слепых.
Слепых надежд дождями смытых,
Или слезами, кабы знать,
Когда-то в прошлом, что теперь уж,
Не хватит сил чтобы поднять.
Поднять ушедшие мгновенья,
Или на время хоть вернуть,
А может лучше, чтоб забыться,
Уйти подальше, да заснуть.
Заснуть, но мысли всё тревожат,
Озноб холодный в страхе дрожь,
Перед судом души засохшей,
Далёкий крик; не смей, не тронь.
Не тронь надежд последних мысли,
Что глупо спутались клубком,
Старуха-память через лужи,
На суд всё тащит вдаль, ползком.
И нет спасенья, нет укрытий,
Всё гложет, гложет, как тут быть,
Объятий подлые мгновенья,
Всё норовят казнить, казнить.
Судом присяжных или высшим,
Казнить, помиловать, простить,
Кто право дал усохшим мыслям,
На плаху, проклятым тащить.
На плаху, брошенным у бездны,
Под крики собственной толпы,
Вопрос последний на коленях,
А кто палач? Палач, сам ты. |
Но сокращать все-таки надо.