Приснилось мне, что я английский сэр,
А Черчилль угостил меня сигарой.
Катил он бочку на эсэсэсэр,
Но я по взглядам был ему не парой.
Уинстон!, говорю, вы не правЫ!,
И я другой такой страны не знаю,
Где у народов есть отец! А вы?
Он вышел на балкон. Там к первомаю,
Обвешали "биг бен", по Темзе плыл,
Трёхтрубный ледокол "Володя Ленин".
В два пальца свистнув, чтоб убавить пыл,
Упал премьер-министр их на колени,
И стал крестясь, и каясь, бить челом,
Прося прощения за скотландярд и НАТО...
Вбежал вдруг Рузвельт, и крича "Шалом!",
В меня швырнул, проснулся чтоб, гранату!
Так и случилось. Не был сон страшней,
Чем жадная реальность, на платёжках,
Следы её растущих всё клешней,
Аж слёзы у берёзы на серёжках...
|
