Жил в селе у нас колдун старый.
Застудившись, заболел — помер.
Хоронили — проезжал барин.
Застрелился! Вот такой номер.
Растворились горьких бед хляби.
Что ни день, то на погост свежих
мертвецов везут под вой бабий.
Со двора теперь мужик реже...
Я за прошлые грехи отбыл,
да живу всё бобылём — в поле
без души спины не гну. Вот бы
Бог прибрал меня скорей, что ли.
Постучались старики, сивы:
"Хватит боле горевать вдовам!
Забери у колдуна силу,
выручай — стань колдуном новым.
Не прижился ты у нас — умный,
за плечами у тебя нары,
ты смурно на баб глядишь, сумно.
А для девок, ты, поди, старый...
Ну, помрёшь — невелико дело!
Пал, народною нуждой пронят.
Так что, парень, приступай смело,
дед извёлся — из земли стонет..."
Долго ль, коротко ль — дела принял,
переехал к старику в хату.
Залечил чужой козе вымя,
насушил за лето куль мяты.
Укрепил авторитет прочно,
что не так — смотрю дурным глазом.
Пару раз навёл в селе порчу —
научились уважать разом.
Наслаждаюсь тишиной. Счастье!
Отчего я раньше был мрачен?
Удивительно одно — часто
выть ночами на луну начал.
А повоешь — так с души камень!
Сват, подлец, не бередит рану.
... И барчук прощает — тот самый,
что зарезан был в бору спьяну...
|
