Деревенька моя утопает в подсолнухах рыжих,
Тридцать белых домов на пригорке, как клин журавлей.
Беспородные голуби нежно воркуют на крыше,
И царит благодать над седою волшбой тополей.
За деревнею - роща, и ветры ей косы полощут,
А за рощею белой бежит золотая река.
Соберусь и поеду, что может верней быть и проще -
У околицы светлой испить перезвон родника?
Я неузнанной тихо пройду по безлюдной и сонной,
По заброшенной улочке к дому, где я родилась.
Мне никто не откроет: крест-накрест на раме оконной
Кем-то доски прибиты, и просто наплачусь я всласть...
На прогретом крылечке чужая заблудшая кошка,
За ветшалым сараем в колючих метёлках пырей.
-Лет на пять опоздала, а это, по сути, немножко,-
Чёрным глазом замок мне мигнёт, может статься, с дверей.
Деревенька моя! Соловьи-палисады-черешни,
Косогор в земляниках и белые хатки на нём.
Городскою я нынче пройду по деревне, нездешней,
За околицей с ветром об этом тихонько всплакнём...
|
Всего-то дел: на поезд сесть, иль в самолёт!
...Так незаметно, вдруг - в заботах вся пройдёт.
Не возвращаемся, грустим - ведь мы не птицы...