Если хочешь убить – ударяешь предельно точно:
мой любимый ана́том, ты знаешь, куда и как.
Хищным клювом пера затеняя листок построчно,
рвётся тело стиха, и легчает моя строка.
Доверяю тебе вполне: все мои длинноты
укорачивай, я не дрогну, услышав хруст,
милосердно жестокий, сочувствующий Прокруст,
растяни до предела мятежной души темно́ты.
Муза – женщина? Ваша – да. Но моя ревнива
и завистлива оказалась и зареклась
чиркать попусту моё творческое огниво
и ушла, на прощание нахохотавшись всласть.
Мой небесный редактор – Муз. Мы с удачей – врозь, но
мой билетик трамвайный внезапно сорвал джекпот.
Я не верила долго и, брови сдвигая грозно,
переспрашивала и хмыкала:"Этот вот?"
Его правки скупы, обидны, порой жестоки:
нелегко доверяться язвительной правоте,
но, когда я читаю союзные наши строки,
мне щекотно от крыльев бабочек в животе. |
.
