Пастернак и Есенин
на людях однажды дрались.
Задирался Сергей,
как всегда, выступал хулиганом.
А Борис, скромный, тихий поэт,
неизвестно, на чём не сошлись,
но участвовать он не хотел
В таком балагане.
Забияка Сергей
зубоскалил, дразнился, кричал.
Может, было обидно ему
по другим, посторонним причинам.
Наскочил. И ударил.
Вцепился. И в ответ получал.
Пастернак был подвижный и гибкий,
физически крепкий мужчина.
Пастернак и Есенин.
Два зеркала русской души.
Разве тесен Олимп?
Почему же
так сложно им помириться?
Маяковский, я помню
ведь тоже простить не спешил
с извиненьем пришедшего
друга, собрата Бориса.
Отвернулся,
угрюмо сказал:
"Пусть уйдёт.
Не понял он ничего".
И Борис конечно ушёл.
Со смятеньем, обидой в душе.
Непрощенный.
Оболганный.
Изгнанный.
Пару месяцев было всего
до ухода Владимира,
вскоре же гением признанного.
На Олимпе все боги равны.
На том уровне иерархии нет, -
так заметил Иосиф,
ещё один гений, -
И незачем мериться славой.
Пастернак и Есенин.
Русской поэзии свет.
И конечно не мне
Упрекать их хоть в чём-то,
Что были когда-то неправы.
Лишь теперь
все они
помирились.
И рядом на полке стоят.
А я всех их люблю.
Я беру том любой.
И страницу
открыл наугад.
Эти образы пью,
и смакую их вкус,
Как вино,
драгоценных сокровищ
те россыпи,
тихо, прилежно,
с любовью.
АП, 2022
|
