НЕЗАБУДКИ ВОЙНЫ

Край передний: здесь – наши, там – враг.
Солнце встало и сразу, как будто
опрокинулось небо в овраг –
незабудки, кругом незабудки.
Спали все, лишь боец молодой,
околдованный синей красою,
вспомнив детство, родительский дом,
полз в овраг, обжигаясь росою,
по земле, что зовется ничьей,
по осколкам и вспоротой ржави.
Были там – соловьи и ручей,
королями нейтральной державы.
Позабыв, что война, что не тыл,
ах, у сердца особая память,
рвал охапками небо – цветы
и вдыхал это синее пламя.
Соловьи не насвищут беды,
каску сняв, стал оранжево-рыжим,
и в ручье зачерпнувши воды,
положил туда синие брызги.
До окопа спокойно дополз,
между комьев приладил он каску,
и, вдруг, сделалось грустно до слёз,
вспомнил первую девичью ласку…
А в засаде, на куче тряпья,
распластав неподвижное тело,
слушал враг монолог соловья
и глядел через линзы прицела.
По утрам и ему не спалось,
мучил кашель и боли в желудке,
напрягаясь глазами до слез,
видел он каждый штрих незабудки.
Вдруг, заметил – с ничьей полосы,
(по движенью травы под кустами),
рыжий, мокрый насквозь от росы,
полз солдат с голубыми цветами.
Вот и цель, одному лишь видна,
незабудки – их видели оба.
Он следил, не забыв, что война,
не стрелял, просто не было злобы.
Но небесный мальчишеский взгляд,
цвет волос – если хочешь, то грейся –
враг не вынес, и, яростно злясь,
он навёл на глаза перекрестье.
Выстрел грянул, отпрянул солдат,
голубое, вдруг, сделалось красным,
закачалась с цветами вода
в, не закрывшей надбровье, каске.
Тишина, как встревоженный ил,
улеглась на росистые дали,
замолчавшие, вдруг, соловьи
от отчаяния зарыдали…
На прикладе обломком ножа
враг царапнул –
там точность любили…
Опрокинулись в небо глаза
незабудками голубыми.