Кончался день, трещал мороз, крепчая.
Мечтая о последней чашке чая,
Горячего - гораздо горячей,
Чем жидкость в остывающем титане,
Я, влившись в человеческий ручей,
Добрался до вагона с дочкой Таней,
Моей малышкой, солнцем, сердцем, счастьем -
занёс багаж, кивнул небрежно:- "здрастьте"-
Весёлому седому мужику,
Похожему на крупную гориллу.
И бороды его смешной лоскут
Вдруг задрожал, когда заговорил он
О волшебстве последних чародеев,
О том, что мало кто теперь владеет
Искусством отводить глаза беды
И исполнять заветные желанья.
Он вырвал волосок из бороды:
-Загадывай ,- сказал притихшей Тане.
И началось: веселье, визг и хохот.
А этот странный ветреный пройдоха
Поверить в чудо всех заставить мог.
Он не ошибся, кажется, ни разу,
И даже мальчик из шестого класса
Вдруг позвонил.
Полжизни за звонок!
А дома дочь рассказывала маме
О чародее с добрыми глазами.
Я улыбнулся, Cаmеl запаля,
- Волшебник? Нет же, милая, не слушай!
И встретил потемневший Танин взгляд.
Несчастный.
Недоверчивый.
Потухший.
|
