Расплатившись с таксистом сигарами,
Я на Брайтоне выпал в музей,
Деревянными брел тротуарами
Вдоль неоново-русских огней.
Мавзолейно-причинной феерией
Весь опутан, прижился совок
На задворках великой империи,
Словно мумию кто приволок.
Колпаки продавщиц в гастрономе
В белом танце качаются в такт.
Покупаю бутылку боржома –
Не от жажды беру, просто так...
И, обысканный взглядом швейцара,
В ресторанный забрёл полурай,
Где страдает шансоном гитара,
А в меню – с осетром расстегай.
Здесь «Столичная» пьётся как воздух
Под ядрёный просоленный груздь,
И московско-еврейские «звёзды»
Пробивают «Таганкой» на грусть...
Ну, давай, по последней рюмашке,
Ведь уже закрывается бар.
Подобрев от зелёной бумажки,
Желтый кэб подгоняет швейцар.
Полупьян, весь в соплях ностальгии,
Сотрясаю таксистский салон:
«На Тверскую!..К цыганам!.. В Россию!»
Драйвер, сволочь, привёз в Шератон...
...Утром снова иду по Бродвею,
Тихо блею на их языке,
Но болит во мне Литтл Рассея,
И ни цента в моём кошельке... |
