Ты натерпелся страху бы… с ужасом заодно,
Если б тебя омут Ахтубы звал и манил на дно.
А я не дрожал, не вздрагивал. Сутками напролёт
Лесками перетягивал чёрный водоворот.
И поднимались тёмные – из подкоряжной тьмы,
Словно стволы, огромные, яростные сомы.
Я не стараюсь выставить, как я силён и смел,
Только сомов неистовых я укрощать умел…
Но иногда в полуночный лихопогодный шквал
Кто-то совсем уж не шуточный лески мои срывал.
Слёз не бывало пролито в долгие ночи без сна,
Но не играли роли тут прочность и толщина…
- Кто ж это был, скажите мне!
- Перекрестясь, забудь!
Омута долгожителей людям не обмануть.
Ты отказался сразу бы от несуразных дел.
Вслушайся в голос разума: бездна – не твой удел! –
Многие слухи верные повествовали мне,
Как пропадали смертные в чёртовой глубине…
Сделав работу адову, разуму супротив,
Мне предстоит разгадывать Ахтубы детектив. |
Но такое на ночь читать нельзя.
Меня Апрель об этом просит...
Апрель гуляет по деревне;
Гармонью тешится народ!
Беру бамбук отцовский древний
и вскачь к речушке... Знаю --- ждёт!
К реке, где куполом маячит
мой деревенский Колизей,
Где ива от блаженства плачет
над тайной вотчиной язей.
Меж кос её крадусь воришкой:
Не выдавай, сестрёнка --- плачь!
Меня обделал, как мальчишку,
Приятель давний --- хитрый грач.
Я всей деревне непременно
сегодня выдам по лещу!
В руке же лишь пескарик пленный
пищит о воле. Отпущу!
И вправду --- вроде бы, не "косит";
Я, ох, как волю сам люблю!
Меня Апрель об этом просит...
Я улыбнусь и уступлю.