Всю ночь Данилу снились разные страхи. В большинстве своем они все вращались вокруг вчерашнего прихода за спичками страшного толстого мужчины и худой женщины. В темноте мерещились чьи-то наблюдающие молчаливые внимательные глаза, пристально смотрящие на Данила. Чья-то тень текла по водосточным трубам, ползла по крыше, карабкалась по краю кровати, завывала уличным ветром, ухала кусками изгибающегося железа, скрябала по оконному стеклу когтями. Если бы не лежащий возле кровати Лори и время от времени нарушавший тишину своим шевелением, нечастыми многозначительными выразительными вздохами и еще какими-то странными, издаваемыми им, звуками, было бы совсем не по себе. Но присутствие рядом верной собаки как-то немного успокаивало. Во всяком случае, не давало раскачаться во всю силу маятнику неуемной фантазии. Когда, в один момент, Данилу, все же, стало совсем ужасно, он спустил ноги с кровати, чуть-чуть задев босой ступней собаку. Лори тут же тоже вскочил на ноги, осматривая по сторонам свою охраняемую зону. Данил встал, включил в комнате свет.
- Кушать будешь? – Спросил он у Лори. Тот обрадованно дернул вверх носом, собираясь гавкнуть, но не сделал этого. Возможно, он понимал, что сейчас ночь, и гавкать ночью, в жилом доме, запрещено.
Данил подошел к собачим мискам, насыпал в одну из них корм с горкой. Лори тут же обрадованно стал его кушать, довольно вращая своим хвостом, почти как пропеллером, выражая тем большую благодарность. Данил же выключил свет и лег в постель. Звуки довольно чавканья собаки и хруста на зубах подушечек корма, почти сразу подействовали успокаивающе.
х х х
Утро пришло само и как-то уж очень незаметно.
- Данил, сыночек, пора вставать, - ворвался в тревожную вереницу рваных снов откуда-то издалека мамин голос, выводя из состояния недобрых сновидений, наполненных ожиданиями небывалого вселенского ужаса.
На невысоком журнальном столике, неподалеку от кровати, уже стоял, приготовленный мамиными заботливыми руками, бокал слабо заваренного теплого сладкого чая и тарелочка с горячим бутербродом. Горячий бутерброд. Это, в качестве основы, подложки используется кусочек булочки, на которую вкусно нарезана круглой нетолстой шайбой докторская колбаска, а сверху завершал аппетитную композицию пластик сыра. Вся эта красотища и вкуснотища слегка подогрета в микроволновке, отчего сыр чуть стал плавиться, и слегка, как бы поплыл по краям, загнувшись, выступавшими краями, и обхватив собой, как бабочка, своими огромными крыльями, лежащую под ним колбаску.
Перед тем, как Данилу идти в школу, Лори опять сел возле входной двери и уставился своим немигающим взглядом в отражение самого себя в большом зеркале, вмонтированном в дверь.
- Данил, выведи собаку, она опять в туалет просится.
- Мам, а можно я Лори с собой в школу возьму?
- Интересно, и ты его с собой рядом за парту посадишь?
- Нет, он меня у школы подождет.
- А он не потеряется?
- Нет, думаю, нет. Лори же собака, как он может потеряться?
- А, ну да, конечно. Как-то я об этом не подумала. – Улыбнулась мама. А потом сама себе потихоньку добавила. – Как бы потом его по всему городу нам искать не пришлось.
- Ну что ты, мам, Лори очень умный. – Расслышал слова мамы Данил. - Он никуда не уйдет. Я ему скажу, чтобы он только возле школы погулял. И со мной будет Настя. А Лори знаешь как любит Настю!
- Ну, ладно. Мне тоже на работу уже пора. В школе, так-то, выгул собак запрещен, да еще без поводка и без намордника, но, если собаку оставить одну в квартире, то не известно еще, что хуже. В общем, бери собаку и иди с ней в школу.
- Лори, за мной! – Скомандовал Данил, открывая дверь, и едва устоял на ногах, когда собака рванула мимо него вперед из квартиры.
А на улице, недалеко от подъезда уже поджидала Настя.
- Данил! Лори! Как хорошо! А то я всю ночь так боялась!
- Вообще-то и я боялся. Такие страшные сны снились.
- И мне страшные сны снились. Я даже раньше в школу пошла, чтобы поскорее страх этот вышел из головы.
- Гав! – Прервал их диалог Лори.
- Ой, Лори, прости, с тобой-то не поздоровалась. Хорошая моя умненькая собачка. – Настя погладила собаку. Лори предусмотрительно расставил уши в разные стороны, чтобы гладить по голове было удобнее. – Как жаль, что тебя не было со мной ночью. Ты бы меня защитил.
- Гав! – Похоже, согласился Лори. Настя присела и обняла собаку. Лори закрутил радостно хвостом.
- Он меня сегодня ночью защищал. Спал возле самой кровати.
- Гав!
- Настя, я Лори хотел бы сегодня взять с собой. Пусть он возле школы погуляет. Мама боится его оставлять одного в квартире.
- Я тоже хотела предложить взять Лори с собой, а то даже сегодня все еще не по себе от тех вчерашних …, не знаю как их даже и назвать.
- Может, злодеев?
- Правильно - злодеев! Меня от вчерашнего до сих пор трясет.
- И меня трясет.
- Ну, тогда идем? Лори, а ты погуляешь возле школы, пока мы будем учиться?
- Гав! – Согласно кивнул головой песик.
- Данил, не могу отделаться от впечатления, что Лори нас понимает.
- Гав!
- Вот видишь?
- Это точно, мы с мамой вчера тоже так подумали. Было такое ощущение, что он с нами разговаривает, на своем, собачьем языке.
- Гав! – Опять гавкнул Лори, и, гордо выставив свою грудь, счастливо зашагал рядом.
х х х
Едва они завернули за дом, где дальше дорога уже прямиком вела в сторону школы, как Лори вдруг замедлил шаг и злобно зарычал. Настя и Данил, не сговариваясь, осмотрели окружающее пространство. Впереди никакой опасности видно не было. Дорога в школу свободна. Впереди, на значительном расстоянии друг от друга, шли в ту же школу дети разных возрастов. Но Лори замер и встал в стойку, словно чувствуя каким-то невидимым своим чутьем признаки надвигающейся настоящей опасности. Вибрации рыка Лори еще усилились, и тут совсем неподалеку, сбоку из кустов вышли тот самый толстяк и худощавая женщина. И оба эти злодея пошли навстречу Данилу и Насте.
- Ну как, вы принесли спички? – Очень некрасиво и даже злобно заулыбалась женщина.
- Где спички? – Совсем уж грубо, как недовольный огромный поросенок, взвизнул толстяк. Настя испуганно немного отступила назад.
- Дети, отдайте спички, иначе будет плохо. – Попросила женщина.
- Отдайте спички! – Потребовал толстяк. – Разберу на детали!
- Погоди, они ведь сейчас сами отдадут нам их, правда, дети?
- У нас нет никаких спичек, - тоненьким голоском, еле слышно, проговорил Данил.
- Нет спичек, - еще тоньше подтвердила Настя.
- Отдайте по-хорошему, - уже с недовольством, нажимая, интонацией, на каждое слово, потребовала женщина.
- Надо их разобрать на детали, - предложил здоровяк.
- Дети, мы не шутим. Отдайте спички, или вам будет сейчас плохо.
- Очень плохо будет сейчас! – Подтвердил толстяк. – Плохо будет! Хуже уже некуда! Разберу на детали!
- Но, нет же спичек, - опять попытался разрядить ситуацию Данил.
- Спичек нет, - подтвердила Настя.
- Они меня выводят! – Рявкнул здоровяк. – Вы мне не нравитесь. Сейчас вам будет хуже худшего! Разберу на детали!
- Мне они тоже надоели! Давай, разберем их на детали! – Улыбаясь, прошептала женщина, и они с толстяком стали, будто две грозовые тучи, надвигаться на Настю с Данилой. Данил, дрожащей рукой, прямо в кармане, нащупал коробок, попробовал его открыть, но коробок, как назло, почему-то, не открывался. Данил уж его и так пальцем толкал в выдвигающийся отсек, и эдак, но коробок никак не открывался. А худощавая женщина и толстяк, как зловещие тени, уже вплотную подошли, и расставили свои кривые пальцы.
