Антрацит

Антрацит

Отрывок из дневника Жорика, прочитанный Генкой когда, его друг снова валялся на диване в отключке  после очередной дозы. Хоть и не прилично читать чужие записи, но вот эта запись очень интересна, ибо несёт в себе  информацию для некоторых любопытных читателей.

«Вы спросите меня, откуда кайф пошёл на Руси? И почему сказочная птица -тройка несётся с таким абалбашеным ржанием, словно крышу у неё сдуло напрочь? Хорошо отвечу.

Первые дурманы на Руси был известны еще в эпоху Киевской Руси. Были это всякие грибочки типа мухоморов и прочих поганок (которыми перед битвой обжирались всякие войны-берсерки) и что-то ещё на закуску. Но всё это было в древнюю эпоху и хрен с ними, возьмем, что по ближе.

В XVIII веке пришла новая мода с Запада на нюхание табака, что давало по тем временам одурманивающий эффект (смешно, но человек той эпохи в наше время скорей от сока из тетрапака откинул бы копыта, такой был не загаженный, натуральный организм). Так же припёрлась и мода на разные музейно-антикварные побрякушки-безделушки типа табакерок. А вот подлинный приход кайфа на Русь пришёлся уже на XIX век, тогда в России появились морфинисты. И что вы хотите? Прогресс не СТОЯЛ на месте, развитие медицины и науки приправленное модой и искусством сопровождалось тягой и дальнейшей зависимостью людей бомонда к тем или иным лекарственным препаратам. В первую очередь к тем, которые имели наркотическое воздействие на сознание человека. А далеко ходить не надо, примеров до фига и в школьной программе, классическая литература. Толстовская героиня, Анна Каренина плотно сидела на настойке опиума. У Чехова учитель церковноприходской школы, под влиянием земского врача (вот она медицина) находил забвение, вдыхая пары эфира. Великий поэт Блок, написавший такие прекрасные стихи, был ещё тем субъектом, тоже не обходил стороной наркотики. И даже зарубежная литература отличилась (опять тлетворное влияние Запада). Такой известный герой Конан Дойля, как Шерлок Холмс вообще был конченый нарк (торчал на всём, что тогда можно было достать). Учитывая его феноменальные способности сыщика, найти и достать он мог ВСЁ!

Идём дальше, большая часть творчества Михаила Булгакова, это сплошной хоровод вокруг морфия. Морфий, этот продукт алкалоида опиума, был самый смачный на ту эпоху из всех тогда существовавших наркотиков до героиновой эпохи. Фармацевтическая промышленность Германии и США середины XIX века, производила его в большущих количествах. В России ширялись им в основном люди, имевшие непосредственный доступ к медикаментам и шприцам - врачи, медсёстры, аптекари их друзья, а так же их родители (шутка, на счёт родителей).

С тех пор кайф стала сопутствующим элементом русской культуры особенно модерна. В Питере в начале XX века весьма популярным становится курение опиума и гашиша, данная мода пришла из Китая  сначала в Северную Столицу, а потом разбрелась по другим более-менее крупным городам империи.

Богема стояла на ушах (еще бы в отличие от морфия дёшево, сердито и кожу дырявить иглой не надо). Например: поэт серебряною века Георгии Иванов вспоминал в своих мемуарах, как ему предложили выкурить с известным в предреволюционное время питерским журналистом Бонди толстую папиросу, набитую гашишем (бурбуляторов тогда не было, хотя кальяны уже были). Бонди клятвенно обещал поэту кучу незабываемых глюков, но вместо них Иванов словил тошноту и головокружение (эх, давление у людей бывает разное).

Менялось время, менялась мода, и вот накануне первой мировом войны в Россию стал проникать, очень модный в Европе (вот, он просвещённый Запад) мелкий белый порошок под названьем кокаин. КАК ВСЕ ЗНАЮТ, ДАННЫЙ ПОРОШОК, ИЗГОТОВЛЕВАЕТСЯ ИЗ ЛИСТЬЕВ ЮЖНОАМЕРИКАНСКОГО РАСТЕНИЯ КОКИ. ПЕРВОНАЧАЛЬНО КОКАИН СТОИЛ ДОВОЛЬНО ДОРОГА (КАК И СЕЙЧАС), ПОЭТОМУ НАРКОТИК В ОСНОВНОМ УПОТРЕБЛЯЛИ ДАМЫ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА, ДОРОГИЕ ПРОСТИТУТКИ, ВЫСШЕЕ ОФИЦЕРСТВО, ПРЕДСТАВИТЕЛИ БОГЕМЫ (ВСЕ У КОГО ВОДИЛИСЬ НЕ ХИЛЫЕ «БАБКИ» ИЛИ БАБКИ-ДЕДКИ С НЕХИЛЫМИ ДЕНЬГАМИ).

Но задули ветры перемен, шла Первая Мировая Война.  И в 1917 году в  парадную дверь аристократии постучался тяжёлый сапог революции. Есть сведения в государственных архивах, что с февраля по октябрь 1917-го года в Россию через нейтральные каналы германским правительством для дестабилизации обстановки в стране и на фронте, поставлялось огромное количество кокса. Из-за такого количества цена на кокаин резко пошла вниз и к «октябрьским праздникам» 1917 года изменился и сам тип российского наркомана. Большое демпинговое нашествие явно его демократизировало, великое дело революция! Кайф стал доступен почти ВСЕМ!

Однако в медицинской среде морфий остался королем. Война тоже внесла в это лепту, большое количество изувеченных и навсегда покалеченных людей капитально село на иглу. Кололись не только больные, но и сами медики. Данные, относящиеся к 1919— 1922 годам, свидетельствуют, что в Петрограде почти 60 процентов морфинистов были врачи, медсёстры, санитары, остальные — прошли  воинскую службу.

ХОТЯ не только физические страдания и увечья побуждали ширяться морфием. Победивший гегемон тут же кинулся приобщаться к наркоте, как к роскоши, ранее доступной лишь буржуям да аристократам. Происходили забавные явления природы. Петроградская милиция в 1918 году раскрыла действовавший на Балтийском флоте «тайный клуб морфинистов». Его членами были вполне «революционные» матросы (примерно около 500 человек). Они не только организованно приобретали наркотик, но и вербовали  новых членов для своего тайного клуба. (Народ уже тогда пытался клубиться, и устраивать дискотеки в трюмах корабля, разгоняя по трюму зашуганных крыс).

В годы войны и революций народ не забыл и старый добрый эфир. Его сильный галлюциногенным эффектом пользовались и представители новой большевистской власти.

А как же, только под сильным глюком, можно было устроить такой грандиозный шухер!

Один известный художник той поры вспоминал, как в 1919 году в Петрограде он вместе с Н. Гумилевым получил приглашение от Каплуна двоюродного брага Урицкого, тот был комиссаром Петросовета,  понюхать втихаря конфискованный эфир. Каплун вообще отличался большими «причудами» (поэтому его и кокнули без снисхождения в 37-ом году). Он покровительствовал искусству, и стал организатором первого в России крематория, имел бурный роман со знаменитой балериной Спесовцевой и другими знаменитыми бабами той эпохи. Хотя сам Каплун только изображал из себя любителя кайфа, но для истинных любителей глюков в среде революционной богемы был лучшим другом.

В Советской России продолжали существовать и подпольные опиумокурильни. Но спрос на опиум был незначительный. Так как кокаин, прозванный в народе «марафетом», был особенно доступен и популярен после революции.

Буквально через три месяца после прихода к власти большевиков ВЧК докладывало наверх  что, появились целые шайки спекулянтов и барыг, распространяющих «марафет» в большом количестве. Кокаин стал массовым явлением среди всех слоёв проституток, баньдюгов и прочего жулья. «Серебряную пыль» кокаина вдыхали не только лица, связанные с криминальным миром, но уже и простые рабочие, мелкие совслужащие, красноармейцы, революционные матросы.

А чему удивляться?  Когда любимый напиток чекистов в те годы, был кокаин, смешанный со спиртом, назывался «Балтийский чай». В одном советском фильме «Гадюка», об этом открыто говорится, куда только смотрела советская цензура? А кавалеристы Первой конной армии ширялись морфием, не слезая с лошадей. Кокаин был «рассыпан» по всей стране. Этому способствовал и «Сухой закон», введённый ещё в 1914 году царским правительством и продлённый большевиками в 1919-м. Поэтому «марафет» и занял место водки (как наркота в перестройку!). Тут было две причины. Первая, закрылись многие частные аптеки, и их владельцы старались сбыть с рук имевшиеся медикаменты. Вторая, из оккупированных городов: Пскова, Риги, Орши немцами контрабандным путём ввозился кокаин германского производства.

В годы революции и гражданской войны в Москве и Питере прекратили свое существование шикарные кафе и рестораны. Теперь кулечки-фунтики с марафетом стали продаваться в обычных чайных. В народе их быстро окрестили «чумовыми». В отчётах  медицины за 1919-1920 годы кокаиновые психозы были частым явлением. При этом 60 % нарков составляли люди моложе 25 лет.

И вот наступила эпоха НЭП и нового кокаинового бума. В 20-е годы кокаином стали торговать на рынках и в подворотнях мальчишки с папиросными лотами. Таинственным шепотом они предлагали антрацит, кикерс, кокс, мел, муру, нюхару, белую фею. Под этими синонимами скрывался поступавший в Советскую Россию контрабандным путем марафет. Правда, продавцы вовсю жульничали и добавляли в кокаин аспирин, мел, соду (ну всё, как всегда!). Что сильно снижало действие наркотика, потому махровым кокаинистам, чтобы догнаться нужно было принимать до 30—40  граммов  зверски разбодяженного порошка в день! (Для сравнения ….Смертельная доза чистого кокаина 1,5 грамма).   

Марафет был  в большом почёте у беспризорников. В 1922-1923 Цветной бульвар в Москве был излюбленны местом юных поклонников кокаинового кайфа. 

Обследование беспризорников показало, что 80% подростков приобщившись к наркотику в 9—11 лет, уже имели стойкое пристрастие к нему. Действительно, «нюхнуть марафету» можно было прямо на улице с бумажки, ладошки, ногтя. А когда в результате длительного потребления наркотика происходила полная атрофия тканей носовою канала, приходилось пользоваться гусиным пером, ею вставляли глубоко и нос, что позволяло ускорить втягивание порошка.  Довольно широкое распространение в 20-е годы получила подростковая наркомания, что потом было даже отраженно в первом советском звуковом фильме «Путёвка в жизнь».