Почти три десятка лет проведенных вместе сблизили супругов настолько, что две их жизни неразрывно соединились в одну единственную. Не имея возможности облегчить страдания Сапфиры, Анания сидел рядом, держа ее ладонь. Мужчина нежно прикасался к знакомому узору вен на кистях рук. Он целовал кончики пальцев, пытаясь этой лаской, хоть как то сгладить мучения дорогого человека. Слезы сострадания, одна за другой скатывались по его щекам. Потерявший всякую надежду на исцеление жены, он шепотом обращал свои молитвы к Всевышнему…
- Господи! Что мне делать в этой жизни? Остатки дней, которые я проведу без Сапфиры, будут бессмысленным и никчемным существованием! Зачем мне это время? У детей свои семьи и своя жизнь. Моя же жизнь здесь, на этом смертном одре, где угасает моя любимая жена! Ты лучше знаешь, Господи, как надо управлять судьбами людей, но услышь меня! Исцели жену мою, или же забери обе наши жизни! Прояви милосердие и подай нам любое из этих благодеяний!
Творя эти молитвы, Анания, с любовью смотрел на жену. Сапфира пребывала в забытье. Избавленная коротким сном от мучений она обрела недолгий покой. Черты ее лица разгладились, а дыхание выровнялось. Это продолжалось всего несколько минут, после чего новые спазмы удушья вернули ее к мучительной реальности. Женщина с гримасой боли открыла глаза. Она встретила сострадающий взгляд супруга и боль в ее глазах, соединилась с жалостью к мужу.
- Потерпи, мой милый. Совсем скоро, Господь примет мою душу и наши страдания окончатся…
- Если тебя не станет, то мои страдания, Сапфира, окончатся вместе с моей жизнью. Вместе с моей совершенно не нужной жизнью… Что мне здесь делать без тебя?
- Все в руках Господа! Мы жили, уповая на Бога, грех нам хулить Его волю и сейчас. Мое время пришло к концу – придет и твой час…
- Молю Всевышнего, чтобы Он даровал нам этот час один на двоих! В Его силах исцелить тебя, в Его же власти и забрать нас в один день. Я не хочу жить без тебя.
Мужчина отпустил руку жены и отвел глаза в сторону. Сапфира с тревогой посмотрела на мужа.
- Что ты задумал?
- Бог откликнулся на мои молитвы и вложил мне в сердце благой помысел. В притворе Соломоновом храма, собирается община последователей распятого Иисуса. Люди говорят об удивительных чудесах и исцелениях, которые творит Всевышний руками этих людей. Они живут общиной и прославляют Господа. Присоединимся и мы к ним!
Сапфира, с гримасой страданий, прикрыла глаза. Новый приступ боли нарастал в ее теле. Еле сдерживая стон, она отвернулась от мужа. Потребовалось некоторое время, чтобы женщина смогла ответить.
- Люди говорили, что священники храма очень недовольны этими проповедниками. Тех, кто примыкает к ним, отлучают от молитвенного общения. Их жертвы не принимают в храме. Поговаривают, что недолго будут терпеть их собрания в притворе Соломонова. Благой ли это помысел, Анания? От Бога ли он?
- От Бога ли он мы узнаем, лишь присоединившись к ним. Чего нам ждать и чего терять? Продадим то, что имеем и придем к этим людям. Я не могу бездействовать, Сапфира. Я решился, прошу же, прими и ты это решение. Сделав так, мы не погрешим перед Господом, но вверим свои судьбы в руки Его!
Острая боль не позволила женщине дать свой ответ. Этот приступ был настолько силен, что подавить стон, она была уже не в силах. Задыхаясь и корчась от боли, Сапфира повернулась к стене. Ее тело судорожно и неестественно скрючилось. Анания с горечью смотрел, как побелевшие от напряжения костяшки пальцев жены терзают темную материю одежды. Решение было принято.
В тот же день, совершенно не торгуясь, Анания продал свою землю и пошел в храм. По дороге он зашел в дома своих детей, сообщая о решении присоединиться к общине последователей Иисуса. И сын и дочери были встревожены этим известием. Но решимость отца и врожденное уважение к старшим не позволяли детям противоречить. Прощаясь с детьми, мужчина оставил всем, некоторую часть денег от проданной земли. Придя в храм, Анания, сразу нашел последователей Иисуса. Спросив, кто здесь старший и получив ответ, он положил у ног апостола Петра оставшиеся деньги.
- Как звать тебя, брат, и почему ты решил присоединиться к нам?
- Я молился Господу и Он вложил мне в сердце этот помысел. Я, Анания, и жена моя, Сапфира, желаем быть с вами. Верую Богу, что Он исполнит мольбы мои!
- Не сомневайся, брат! Если мольбы твои не греховны и угодны Всевышнему, то – да будет так! Веруем и мы, что Иисус воскресший, благословит твои благие помыслы – аминь!
Сразу после этих слов Анания, как подкошенный упал у ног апостола лицом на землю. Он лежал совершенно неподвижно. Сомнений в том, что душа покинула тело мужчины, не было никакого. Глядя на такую смерть, смущение и страх овладели людьми. Все смотрели на Петра, стоящего рядом с мертвецом. Глубокое недоумение отражалось на лице апостола. Шепот его губ был услышан стоящими рядом:
- Что за помыслы и какие мольбы ко Господу были у этого мужа? Могли ли они быть благими, если Бог увенчал их такой смертью? Не иначе, как нечто греховное замышлял Анания…
Тихое предположение о грехе, тут же облетело все собрание. Петр распорядился братии разыскать родственников и организовать погребение. Пока дожидались детей и жену погибшего, Петра не оставляли мысли о причинах всего произошедшего. Мысль о неведомом грехе окрепла, все более и более укореняясь в его разуме.
- Не мог! Нет-нет, не мог Всеблагой Господь и молитва к Воскресшему Учителю убить человека с чистыми помыслами! Воистину, был некий грех, не ведомый собранию! Его просто не могло не быть…
Дети Анании, которые сразу пришли на похороны, не захотели общаться с Петром. Молча постояв на скромной церемонии, они сразу удалились, чтобы быть рядом с матерью. Тяжелобольная Сапфира не присутствовала на погребении. Болезнь накрепко приковала ее к постели. Припадок следовал за припадком, не позволяя женщине подняться. Только через три часа она несколько пришла в себя и через силу, не смотря на увещевания детей, пошла в сторону храма.
Все это время Петр терзаемый домыслами, пытался постичь суть всего произошедшего. Мысль о тайном грехе Анании, окончательно и бесповоротно утвердилась в его сердце. В то время, когда согбенная от страданий женщина, появилась в притворе Соломоновом, обращенный к ней взгляд апостола был полон твердого обличения. Женщина в глазах Петра предстала, как соучастница неведомого греха. В чем состоял этот грех, ему было неведомо, но его наличие не подвергалось никакому сомнению.
Измученная непосильным для нее путешествием в сторону храма, Сапфира без сил опустилась у ног апостола. Она и сама не могла толком понять цели своего прихода. Единственное, чего она желала – это услышать обстоятельства смерти мужа. Услышать от тех, кто в этот момент был рядом с ним. Мысли в голове путались, а сил не осталось совсем. Собрав их остатки женщина обратилась к Петру с вопросом:
- Что здесь произошло?
Петр, грозно взглянув на женщину, ответил вопросом на вопрос:
- Тебе ли спрашивать меня о случившемся? Не думаешь ли ты, что тебе лучше моего известны причины произошедшего?
Сапфира, опустила глаза. Вопрос апостола прозвучал, как ключ к ответу. Образ мужа предстал перед ней. Она отчетливо услышала его мольбы к Богу: «…в Его же власти, и забрать нас в один день»… В этот момент несчастной женщине все стало предельно ясно. Умиление и спокойствие в ее душе совершенно перекрыли боль измученного тела. Всем сердцем она ощутила радость близящейся встречи с любимым супругом. Последний вздох ее, был исполнен благодарностью к Творцу…
В общине последователей Иисуса смерть супругов долгое время не имела однозначного толкования. Многие верующие испытывали смущение, не понимая сути всего произошедшего. Ради мира церковного этот случай получил особое разъяснение, которое и озвучили пастыри. Оно было назидательным и страшным одновременно. Оба эти качества, и назидание, и страх, ученики Иисуса сочли полезными для верующих. Все произошедшее было записано в особом послании, авторитет которого считается неоспоримым и по сей день.
Лично меня современные либеральные версии православного учения настораживают своей неосторожностью, навязчивым желанием выкинуть из него всё пугающее, призывающее к бдительности, серьезности по отношению к Духу (как и в случае с Ананией и Сапфирой). Мне кажется это каким-то инфантилизмом.
P.S. Если что, мы с Вами коллеги — я тоже получал второе образование по направлению "Теология", только в ПСТГУ.