Бешеным шагом, перескакивая через две ступеньки, я выбирался из подземного перехода «Метро» станции Пушкинской, в своём вечно куда – то спешащем Харькове. Выскочив на скорости в сторону Юракадемии, чуть не столкнулся с каким – то иностранцем, который что – то пытался выяснить с одной больной женщиной, которая постоянно обитала при выходе из перехода и беспрестанно повторяла одну и туже фразу «Помогиите, кто может! Помогиитете, кто может!», причём у неё это получалось – «Помоииите, то мозет! Помоииите, то мозет!», протягивая свою пухлую ручку, уже не молодой особы, явно с повреждённой психикой. Иностранец ей пытался что – то объяснить, показывая при этом какую – то визитку. Я решил на минутку остановиться и помочь в сложившейся ситуации. Я стал объяснять иностранцу (похоже, он был араб), что женщина эта – больная, что она ему помочь не может, что у неё тут работа такая – целыми днями зычно повторять одну и ту же фразу, за которую ей иногда дают деньги, а когда понял, что он не понимает на – русском, стал объяснять ему на ломаном английском - «This wooman is ill!». Он тогда мне стал показывать свою визитку, и я понял, что ему нужна улица Багалия, где его будут обучать русскому языку. Я опять же, на ломаном английском, кое – как рассказал, как ему перейти на другую сторону и на «First, sekond, third… street» ему нужно повернуть и там будет улица Багалия. Всё это время, эта самая больная женщина, с выражением лица, как смятый пончик, только в очках, спокойно слушала мои жаркие объяснения. Я рванул дальше, к себе в офис, благо он – тут же, рядом, на территории «Гиганта», моего любимого студгородка ещё со студенческих лет. Через пятнадцать минут, буквально, оформив в офисе документы, бегу обратно. Моя привычная знакомая, «женщина – пончик», в очках, семенит своей обычной походкой и также зычно цедит всем проходящим: «Помоииите, то мозет! Помоииите, то мозет!» Однако, увидев меня, она тут же замолкла. Я просто ошалел от её реакции. Она смотрит на меня и молчит, но чуть – чуть, я заметил, улыбается. В её, казалось, безучастном, постном лице появились признаки естественного человеческого благоговения. Я, как бы уже убегая, повернулся и задал совсем нехороший вопрос, который я иногда задаю бездомным попрошайкам, которые уже смирились со своей участью – «Ну, ты что – на работе?», и, вдруг её лицо расплывается в изумительно яркой улыбкой и она мне, расстаяв от своего, внезапно нахлынувшего на неё озарения, восклицает – «На Ааботе! На Ааботе!» После этого, вдруг, прикладывает пальцы к своим губам и посылает мне такой жаркий воздушный поцелуй, а затем опять – «На Ааботе! На Ааботе!» и провожает меня уже просветлённым, осмысленным взглядом. У меня аж всё перевернулось внутри от неожиданного всплеска эмоций и я постепенно начинаю понимать – она – настоящая, реальная часть этой жизни, а вот я – это ещё надо подумать, какой я – настоящий, или нет!
6 февраля 2022 года Харьков
