"Слу-жан-ка... Слу-жан-ка..." Она елозила трусцой по оттаявшей плиточной дорожке городского парка. После длительной оттепели арктический циклон опомнился и, разрешив народу понежиться в жёлто-розовом восьмимартовском тепле, ночью атаковал Подмосковье, пройдясь инеем по зеленеющим проталинам, скамейкам, капотам расслабившихся автомобилей, а заодно - каждой второй чувственно-весенней душе.
Дышалось легко. Кричали галки, степенно переговаривались грачи. Она посмотрела вверх: по верхушкам сосен прыгало солнце. Опустила тёмные очки на нос и перешла на шаг.
...Жизнь с каждым днём становится краше и интереснее. А сегодня случился апогей её расцвета. Что ж, вполне закономерно, если учитывать мамину перманентную деменцию и выражение нелюбви к дочери любыми способами. Как там было? Что-то типа:
- Ты - моя служанка. Я плачу тебе деньги за свою обслугу. И хватит ныть. Никакая спина у тебя не болит. Подумаешь...
Нырнув в ванную комнату, она прикинула, что дела могут подождать. Мигом переоделась, глянула в зеркало и, оценив отражение биатлониста без ствола, выскочила на лестничную клетку. Уже внизу, сдерживая смех, вызвала такси. Кому сказать: доехать на машине до ворот парка, чтобы войти в них, стать на дорожку и нехотя побежать...
Конечно, она сбилась с трусцового рефрена. Зато в её голове зазвучал другой, пинк-флойдовский, гитарно-бриллиантовый. Она улыбалась. Она шагала сквозь полароидное солнце, размахивая руками, как крыльями, и хрипло пела:
- Threatened by shadows at night
And exposed in the light
Shi-i-ne o-on you cra-a-a-zy diamond.
"Запуганный ночными тенями и выброшенный на яркий свет, сияй, безумный бриллиант."
Дома, потянув спину на жёстком валике положенные минуты, она разобрала постель, но ложиться не стала, а почему-то прошла в угол комнаты и скукожилась в кресле рядом с маминой кроватью таким образом, чтобы головой касаться её руки. Захотелось усилить впечатление от прогулочного полёта. Вставила в уши миниатюрные наконечники наушников, включила "Пинк Флойд" и закрыла глаза.
Она почувствовала, что мама проснулась. А потом ощутила мамину ладонь, неловко гладящую её волосы. Она сняла наушники и услышала:
- Не уходи никуда.
- Не уйду, - сказала она.
