Когда Дэн проснулся следующим утром, то под монотонный саундтрэк — туканье настенных часов — он увидел такую картину: Жека задумчиво сидел у окна в белом отельном халате, подпирая щеку кулаком, будто высеченный монолит, отрешённым взглядом смело смотрел в неизведанну вдаль поверх желтеющего школьными автобусами автопарка у подножья отеля и медленно, еле шевеля челюстями, что-то жевал. Сквозь полудремоту и лёгкую тошноту Дэн ощутил, что под одеялом он в одних трусах, но как избавился от одежды и как залез в кровать, совершенно не помнил. Продравши и потёрши слипшиеся замутнённые глаза с оттягивающими веки мешками, он повертел головой в поисках одежды, но безрезультатно.
— Вот это я дорвался. Никогда ещё так уныло …э-э-э… себя не чувствовал после выпивки. Даже странно. Такая слабость, будто я …э-э-э… болеть начинаю. Что тут было? — Прохрипел Дэн. — И где мои шмотки? Почему я …э-э-э… в одних трусарди?
Жека повернулся с какой-то престранной улыбкой и сказал, поигрывая бровями на лысой башке:
— А ты как думаешь? В номере были только ты и я.
Дэн нахмурился десятком морщин, будто его рыжий клоун заделался мозгопахарем и нейроплугом из капилляров, электрических синапсов и вен с кровью вместо топлива, проредил кожную пахоту на узком лбу.
— Не понял. Ты на что…э-э-э… намекаешь? — Спросил он. — Что пока я спал, ты…
И вот снова рыжий клоун зашевелился где-то за нахмуренными бровями и вспаханным морщинами лбом. Во всех красках он начал в голове бесплатное гомосексуальное представление специально для Дэна: номер отеля, горит свет, пластичной, зазывающей походкой из душа выходит Жека с улыбкой на лице и бутылочкой массажного масла, распахивает белый махровый халат в попытке соблазнить Дэна радужными стрингами и пирсингом в пупе…
— Алё-малё! Ты чё дурак? — Оживлённо спросил и засмеялся Жека, прервал ход его фантазии, загнав рыжего клоуна обратно в его нору глубоко под корку и возвращая напряжённого Дэна к реальности. — Я пошутил. Ты чего напрягся?
— Блин. — С облегчением выдохнул Дэн и тоже отшутился. — Я уже начал думать, что или я …э-э-э… загоняюсь, или на тебя воздух демократии как-то не так подействовал.
— Как тебе такое в голову полезло? Почему ты ваще, глядя на меня, о гомосятине думаешь? Мы же друзья уже 15 лет. Насмотрелся говна всякого по телеку и в интернете. Совсем мозг перестроил и загадил?
— Ничего я …э-э-э… не перестраивал и не настраивал. — Обидчиво насупился Дэн. — И я не думаю о гомосятине. — Стыдливо замялся друг. — Просто в последнее время я стал какой-то…э-э-э…чересчур мнительный. Картинки …э-э-э… сами в башке появляются непонятно откуда. — Дэн запнулся, сосредоточившись на самочувствии, и сам у себя спросил вслух. — Чёрт, чего ж мне так хреново-то?
Жека не обращал на жалобы друга никакого внимания, потому что однозначно был уверен, что Дэн хнычет от перепоя, на чём не следует заострять внимания. Ну, устал с дороги, перебрал малость, с кем не бывает.
— Не был бы ты моим другом, я б уже начал бояться при тебе штаны снимать. — Сказал Жека, отворачиваясь к окну.
— Кстати, про одежду. Так, где всё-таки мои шмотки? — Переспросил Дэн.
— А-а. — Протянул Жека. — Я их в стирку отнёс вместе со своими. У них тут прачечная самообслуживания для постояльцев.
— А шо это ты вдруг такой …э-э-э… заботливый стал? — Удивился Дэн.
— Не знаю. Ты разделся, залип в подушку, мне спать не хотелось. Решил свои вещи постирать заодно и твои прихватил. Я вообще заметил, что как с этим малым Костиком связался, стал какой-то мягкотелый. — Жека повернулся к Дэну и показал в его сторону пальцем. — Там на тумбочке пара сэндвичей, взял по ходу в кафешке, чтобы ты пожевал, когда проснёшься. Встретил в кафе местных девчонок.
— Шо за девчонки? Нормальные?
— Ну, те, что на ресепшне сидели.
— Ясно. — Вздохнул Дэн и пошутил на русском английском. — Американ крокодайл.
Дэн в лёгком недоумении от перемен в Жеке посмотрел на сэндвичи, накрытые салфетками, потом на самого Жеку и подколол друга:
— Ну, ладно. Спасибо, мам, за еду, стирку. — И ещё добил каламбурным вопросом. — Или всё-таки …э-э-э… воздух демократии?
Жека не ответил, а только ленно хмыкнул что-то вроде «пфхе» с претензией на улыбку, мол, оценил Дэнову поддёвку и опять уставился в окно. Дэн понял, что друг не в духе, не стал продолжать тему, потянулся к сэндвичам и заметил, что в нижнюю часть тумбочки встроен небольшой сейф с кнопками и маленьким прямоугольным дисплеем на дверце.
— Смотри-ка, а у них тут всё …э-э-э… чётенько, удобно. Сейф прям в тумбочке. — Заметил Дэн, накрывая сэндвичи обратно салфеткой.
— Да. И мне на телефон уже прислали код от сейфа. Там наше следующее задание. — С трагизмом в голосе сказал Жека. — Сидел, ждал, пока ты проснёшься, чтобы вместе открыть.
— Ясно теперь почему ты …э-э-э… не в настроении. Триллер, часть вторая. — Вздохнул Дэн, медленно сполз с кровати, поправил трусы и вышел на центр комнаты делать разминку.
— Похоже на то.
— Ну, давай, открывай. — Сказал Дэн, поставив ноги, как говориться, на ширину плеч.
Жека вынул из кармана халата дьявольский мобильник, подошёл и с удручённым видом склонился над тумбой-сейфом между кроватей. Дэн сделал несколько вращений головой, хрустя шеей, потом пару упражнений для запястий, для плеч, вальяжно принял упор лёжа и принялся отжиматься, громко выдыхая при каждом подъёме. Сделав то ли двадцать, то ли двадцать пять отжиманий, он выпрямился и сосредоточенно глядел на то, как Жекин палец вдавил кнопки сейфа, как на дисплее одна за другой загорелись цифры, а потом дверца щелкнула и показался узкий чёрный проём приоткрытого сейфа, ведущий в неизвестность, куда они оба смотрели с пронизывающим душу холодком. Они переглянулись, как перед восхождением на виселицу, и Жека, откинув все опасения и неуверенность, открыл дверцу сейфа до упора и решительно запустил руку в его утробу. В сейфе оказалась сложенная вдвое половина альбомного листа с начёрканным от руки древнеславянским алфавитом, что начинается с «Аз», «Буки», «Веди», «Глаголь», шариковая ручка и снова чёртов мобильник, но в этот раз с сенсорным экраном. Под каждой буквой алфавита была прописана цифра. Жека почесал висок и, сдерживаясь от плохих слов на букву «Х» и «Б», нервно выкинул по поводу увиденного:
— Вот только ребусов нам не хватало!
— А шо, я люблю ребусы. — Вставил Дэн на позитивной ноте и шагнул к сэндвичам. — Я когда…э-э-э…охранником в банке работал, не один ребус разгадал, — и добавил, — блин, так тяжко отжиматься…э-э-э…после вчерашнего.
— Здорово, Дэн. — Сверкнул Жека саркастической улыбкой и кинул вызов другу. — Вот и посмотрим, на что ты способен, кроме отжиманий.
— Легко. — Принял вызов Дэн и выхватил лист с ручкой из Жекиных рук. — Шо тут надо делать?
— Не знаю. Ты ж у нас эксперт. — Резко ответил Жека, включая только что найденный мобильник. — Может, в телефоне найду инструкцию.
Так и вышло. Как только дисплей телефона загорелся цветным фото американской Статуи Свободы, сразу же характерный саунд — отрывок из какого-то местного трэка с понтовитым английским речитативом, шлёпающего губищами афроамерикоса, который где-то в Гарлеме исповедует, или когда-то исповедовал культ ганста-рэпа — известил, что пришло сообщение. А в сообщении отправитель не особенно позаботился о раскрытии сути ребуса или так было задумано, дабы тщательнее зашифровать послание, так что разгадка ребуса была ещё той задачей: «В связи с ужесточённой антитеррористической политикой США ваше задание придёт зашифрованным. Каждая старая буква — это цифра, каждая цифра — это новая буква. После прочтения шифровку уничтожить».
— И шо это значит, твою-то мать!? — Вскипел Жека, оскалив зубы. Он запрокинул голову в потолок, глубоко вздохнул, чтобы успокоить надвигающийся нервный спазм, передёрнул верхней губой и швырнул мобильник на кровать.
Дэн прожевал сэндвич, облизал пальцы, вытер их об одеяло и поднял мобильник. Он удобно уселся, опёршись на изголовье кровати, изучил сообщение, закусил нижнюю губу и с умным видом и ручкой в руке, уставился в древнеславянский алфавит.
— И нечего так психовать. — Спокойно и полностью погрузившись в ребус, поучал он Жеку.
Жека сходил в ванную, умылся, полюбопытствовал в зеркале своей физиономией, как обычно нагрубил своему отражению:
— Козёл! — И вернулся к окну дальше разглядывать и складывать цифры на номерах жёлтых автобусов, вслушиваясь в гул пролетающего самолёта. Это одна из его бесполезных привычек — в моменты стресса или скуки, складывать в уме цифры или читать всякие надписи, какие увидит, вместо успокоительного.
Через пару минут молчания Дэн разродился вариантом решения ребуса:
— Я всё понял.
Жека безмолвно настроился слушать.
— Под каждой …э-э-э… буквой вот этого древнего алфавита стоит цифра. Под буквой «Аз» цифра «1», под «Буки» …э-э-э… цифра «2». Так? — Он поднял глаза на Жеку.
— Ну, и…? — В ожидании продолжения Жека даже оторвался от своего супер важного занятия — созидание у окна, но без особого интереса повернулся к Дэну.
— Значит, каждой букве старого алфавита …э-э-э… соответствует цифра. То есть, сколько …э-э-э… букв, столько и цифр. — Дэн призадумался, опустил глаза в цифры с буквами и застыл в ступоре.
— И что дальше, умник? — С неверием в эрудицию друга спросил Жека.
Дэн снова поднял глаза на Жеку, расплылся в прозорливой улыбке, округлил свои реденькие, узкие бровки и сказал:
— А каждая цифра …э-э-э… какая-то новая буква. И пока всё. — По лицу Дэну было видно, что он изо всех сил старается думать над решением и для этого щёлкает всеми ребусными механизмами и тумблерами в своей голове, которые успел нарастить, работая в банке охранником.
Жека опять разочарованно отвернулся к окну. Но теперь он вдруг замер, чтобы не спугнуть неожиданно нагрянувшую мысль. Он догадался, что означает «новая буква».
— Я понял. — Он щёлкнул пальцами, словно главный ребусный тумблер в голове Дэна сработал, и уже с азартом повернулся к другу. — Новая буква — это буква нашего алфавита, того, которым мы пользуемся сейчас. Значит, цифра «1» — это буква «А», цифра «2» — буква «Б», цифра «3» — буква «В». Понял?
— Блин, точно! — Обрадовался Дэн и шлёпнул себя ладонью по лбу. — Видишь, как я …э-э-э… направил ход наших мыслей. – Он заулыбался. – Тогда, по идее …э-э-э… цифры должны идти от одного до тридцати двух, потому что …э-э-э… букв в алфавите тридцать две.
— Выходит так. И, значит, когда нам придёт шифровка, это будут буквы старого алфавита, мы переводим их в цифры от одного до тридцати двух, а цифры в новый алфавит, чтобы прочитать, что эти козлы для нас приготовили. — Подытожил Жека, вздохнул и, чуть не подавившись собственной желчью, выплюнул. — Ненавижу ребусы и квесты!
— А мне нравится. А шо, по-моему, неплохо …э-э-э… придумано. — Одобрил Дэн смекалку организаторов их незабываемого тура, пытаясь своим спокойствием потушить Жекин огонь, и отложил телефон, лист с алфавитом и ручку на тумбочку.
— Тебя, Дэн, не поймёшь, то ты резкий, как понос, и хамло, то спокойный, как психиатр со стажем.
— Просто я сёдня сытый и выспался. — Улыбнулся Дэн. — И когда же интересно …э-э-э… придёт эта шифровка?
— Будем ждать. — Ответил Жека.
— Тогда я в
