Дома я рассказала маме о том, что случилось сегодня со мной. Когда я дошла до того места, как я оказалась в доме незнакомого мужчины, мама с тревогой спросила:
- Дочка, как ты могла решиться?
- А что мне оставалось делать? У Галки гости, целая компания. Как я появлюсь там в таком виде? А домой ехать? Это опять на автобусе, сидеть на вокзале, ехать в электричке. Вся грязная , от меня люди будут шарахаться.
- Это правда, сказала мать. – А я бы не решилась.
- А он оказался вполне благородным и порядочным мужчиной. Он даже не сделал и попытки ухаживать за мной.
Ночью, уже лежа в своей кровати, я снова и снова перебирала в уме события сегодняшнего дня. Надо же! И как это меня так угораздило? Оставалось совсем уже недалеко, всего два квартала до дом Галки, а тут подвернулся этот чертов джип. Вот скотина! Понакупают себе дорогих машин и чувствуют себя хозяевами на дорогах. Ездят, как хотят. Жаль, конечно, пальто. Придется отдавать его в чистку. Юбку я выстираю, а пальто жалко. Я и одевала его всего пару раз.
И тут я вспомнила о Димитроу. Встретились мы с ним, поиграли в любовь и разбежались. А ведь все начиналось так красиво. Было все: стихи, розы, шампанское, все, как полагается, все как у людей. Так почему же все разладилось, все куда-то кануло? Неужели за 4 месяца мы успели надоесть друг другу? Или причина в чем-то другом? Когда же начался спад в наших отношениях? Это было в конце мая. Мы собирались с ним в субботу пойти в театр. Я так собиралась, готовилась появиться в театре с таким красавцем мужчиной. Но он не п явился, телефон его не отвечал, я не знала что делать. Не появился он и в воскресенье. Только в понедельник встретил меня после работы, как ни в чем не бывало, и на мои расспросы толком так ничего и не ответил. И с тех пор пошло. Он все чаще наплевательски стал ко мне относиться. Мне все больше стало казаться, что я ему нужна была только для постели. Последнее время он вел себя, как настоящий самец. Все реже мы с ним куда-нибудь ходили. Придет, пожрет и тянет в постель. Чем ближе у него дело шло к защите диссертации, тем прохладнее становились наши отношения. А потом, когда он защитился, так вообще уехал в свою Молдавию, и уже целый месяц нет от него ни слуха ни духа. Видимо, ему просто нужна была женщина на время учебы в аспирантуре. А может быть я и сама виновата, постоянными намеками, предлагая как-то определиться с нашими отношениями? Мужчины этого не любят. Они считают, что они должны звать женщину замуж, а не наоборот. Женщины должны делать вид, что вовсе не хотят выходить замуж, или, по крайней мере, сомневаются, стоит ли сейчас это делать. Мужчина должен упрашивать женщину, обещать ей золотые горы, любовь до гроба. И тогда она может милостиво согласиться. Такая вечная игра, правила которой выработаны с времен Адама и Евы. А если женщина сама намекает, мол не пора ли уже сдалать предложение, это может спугнуть мужчину. Вот, видимо, я так и спугнула Димитроу. Что меня к нему так влекло? Неужели грубая мужская сила? Неужели во мне, далекому потомку Евы, по-прежнему живет тяга к физически сильному мужчине? Это что, генетически так в нас заложено? А вот Вадим, он совсем не такой. Физически он, конечно, уступает Димитроу. Но в нем есть что-то, другое, какая-то внутренняя сила. Он умнее, деликатнее, обходительнее, и наконец, порядочнее. С ним как-то легко с первой минуты знакомства. Побыв с ним рядом полчаса, не хочется расставаться. Но он странный какой-то. Живет один, как монах. Ни малейшего
признака присутствия женщины в его квартире я не обнаружила. В квартире идеальный порядок и чистота. Мой портрет у него на столе, говорит, что для него это образ идеальной женщины, а сам не сделал ни малейшей попытки… Я бы, конечно, ему ничего не позволила, но как-то даже обидно. Что для него важнее образ на фотографии или реальная живая женщина? Что, я ему совсем не интересна? А почему он был должен с первой встречи приставать ко мне? Неужели я так испорчена, что у меня появляются такие мысли? И тут я вспомнила турецкую поговорку о том, что порядочная женщина должна даже от петуха бегать. Неужели я уже перестала верить в обыкновенную порядочность людей? Но почему он все-таки не поинтересовался адресом больницы, где я работаю, не спросил моей фамилии, не попросил номер телефона? А ведь он ничего. Конечно, он не Димитроу, но мужчина интересный, да еще такой правильный. С этими мыслями я и уснула.
Утром, как всегда, в 6 часов меня разбудил будильник. Начиналась новая трудовая неделя. Нужно было подниматься, собираться и бежать на электричку на 7 часов. За сборами я совсем забыла о вчерашнем приключении. Но когда я вышла из дому, то обнаружила у нашей калитки знакомую шестерку. В ней сидел Вадим. Он открыл дверцу и приветливо помахал мне рукой. Я подошла к нему.
- Доброе утро. Садитесь, я подвезу вас. Чего вам бегать по электричкам.
- Доброе утро. Спасибо, конечно, но как вы тут оказались?
- Да вот ехал мимо, решил заехать подвести вас…
- Не врите, пожалуйста. Я же понимаю, что вы специально приехали за мной. Послушайте, Вадим, я не давала вам малейшего повода ухаживать за мной. Спасибо вам за вчерашнее. Вы очень меня выручили. Я очень благодарна вам за это. И то, что я оказалась в вашей квартире, это был выход из моего безвыходного положения. Но это не дает вам право в дальнейшем искать встречи со мной.
Он сразу как-то погрустнел, замкнулся, поджал губы, молча включил двигатель и мы поехали. До самой больницы он не проронил ни слова. И я тут же пожалела о том, что так резко его отбрила. А ведь мне хотелось совсем не этого. Глупая моя гордость заставила повести себя так. Видимо, поэтому из-за нее я всегда так одинока.
Мы подъехали к больнице, он молча вышел, открыл дверцу с моей стороны, я вышла из машины. Он угрюмо буркнул: «Досвидания» и вернулся в машину. Я пошла по направлению к зданию больницы, а он некоторое время еще постоял. У самых дверей я обернулась и посмотрела в его сторону. Наши взгляды встретились. Сколько в его глазах было грусти и тоски, что мне стало не по себе. Что же я наделала?
