Несколько лет назад я переехала из Киева в Днепр. Нет, не дура. На тот момент этот поступок был единственно правильным решением.
Мой отец неприлично богат, а значит, необходимо было соответствовать его стилю поведения в обществе. За меня решали все вопросы: что носить, куда ходить, с кем дружить. Я была послушной девочкой, до тех пор, пока жизненно важной не стала дилемма: или они, или… он. Выбрав чувства, я ни разу не пожалела об этом.
Изысканные развлечения, путешествия, атрибуты роскоши никогда не дарили мне столько удовольствия, как проживание в съёмной однушке с любимым. Он всегда был настоящим, свободным от предрассудков, мнения окружающих, но прислушивался к моей точке зрения. «Мы — одна команда», — говорил он в моменты принятия совместных важных решений.
А я? Мечтала стать похожей на него. Освободиться от влияния общества, стереотипности и жить, полагаясь на собственные ощущения. И с ним, кажется, начинало получаться.
Не думаю, что у меня когда-то получится забыть Женю. Беспечного молодого парня, практически при любой погоде в одном неизменном прикиде: тонких рваных джинсах, свитере с длинными рукавами на пару размеров больше, чем нужно. Он гулял босиком под дождём, напевая под нос лирические мотивы, литрами пил кофе, рассказывая о своём непростом прошлом или о событиях, случившихся с момента нашей последней встречи.
Разве можно забыть глаза, в которых спряталась осень? Улыбку, появляющуюся в уголках его пухлых губ, едва его взгляд встречался с моим.
Ты всегда будешь жить во мне — чудо, ненадолго ставшее явью.
Я, наверное, вечно могу смотреть в окно, наблюдая за ночным ритмом мегаполиса, вновь погружаясь в воспоминания тех дней абсолютного счастья…
-2-
Начало декабря выдалось бесснежным, но холодным. На улице сгущались сумерки, поэтому у Евгения оставалось совсем мало времени до возвращения похитителей. Сырой воздух неотапливаемого помещения вызывал в теле дрожь. Закрыв глаза, он попытался представить себя далеко от этого места. Кажется, сарай. Помещением, в котором парня держали взаперти, был автомобильный гараж на окраине города. Он знал, где находился запасной ключ, сам прятал на случай непредвиденных обстоятельств. Сейчас оно как раз и наступило, поскольку Женя не вернул крупную сумму, «друзья» решили его припугнуть проверенным и действенным способом — привязав руки жёсткой верёвкой к стулу, и оставили в таком положении.
Женя сделал глубокий вздох, попытался расправить грудную клетку и резко отвёл плечи назад, потом изо всех сил стал дёргать руками, пытаясь высвободиться. Растягивая верёвки, парень старался развести запястья и лодыжки как можно дальше, используя пальцы в качестве упора. В этот момент он нащупал торчащий из сидения стула острый предмет (предположительно гвоздь) и стал отчаянно дергаться в надежде сбросить путы. Через некоторое время у него получилось ослабить верёвку настолько, что стало возможным двигать руками. В кармане лежала зажигалка, благо, похитители его не обыскивали:
«Ну, куда может деться привязанный человек из запертого гаража?!» Сделав невероятное усилие, он смог её извлечь. Когда удалось зажечь пламя, освобождение пошло быстрее. И скоро Женька уже нетвердо стоял на ногах. Он открыл гаражную дверь и вышел на свободу. На улице к тому времени начался снегопад…
Парень медленно брёл вдоль трассы, зябко кутаясь в мешковатую робу, чудом найденную в месте своего заточения. Порезы на запястьях саднили, холод усиливал боль…
***
Спускаясь по трапу самолёта, я ежилась от пронизывающего ветра. Декабрь — мой самый любимый и насыщенный событиями месяц. В этом году начало зимы я встретила в Италии. Рим, Венеция, Милан — двух недель явно недостаточно для соприкосновения с великолепным колоритом другой страны.
Для родных и близких друзей я купила разнообразные сувениры. Для этой цели пришлось специально посетить всемирно известную фабрику ремёсел «Artigianoin Fiera».
Меня встречал друг, поверенный моих секретов и по совместительству мой личный водитель Геннадий, крепкий и высокий сорокалетний мужчина, также исполняющий обязанности телохранителя. Он заботливо помог надеть мне шубку, мы прошли к автомобилю, открыл мне дверцу, и мы неспешно тронулись в путь домой. В салоне пахло кофе. Я пила бодрящий напиток, с жаром рассказывала ему о своих итальянских приключениях, грея озябшие пальцы о кружку, и была счастлива…снова оказаться дома. Автомагистраль на удивление была почти пустынна, но тут я заметила силуэт парня, который шёл вдоль дороги.
— Останови! — велела я водителю.
Гена притормозил возле молодого человека, на котором была куртка непонятного цвета, она, скорее всего, предназначалась для строительных работ, вот только примерно на четыре размера большего размера, чем необходимо.
Светлые волосы слиплись от снега, полные вишнёвые губы яркими красками выделялись на тонком и бледном лице. Лет девятнадцать, чуть младше меня, рост примерно сто семьдесят, как я.… Но больше всего мне понравились его каре-зелёные глаза в обрамлении угольно чёрных по-девичьи длинных ресниц. От пристального разглядывания меня отвлёк Гена:
— Марина, гляди! — проследив за его взглядом, я увидела, что обшлага рукавов нелепой куртёнки парня были в пятнах крови. — Эй!— окликнул друг непонятного пешехода. — С тобой всё в порядке?
Тот внезапно поскользнулся и, потеряв сознание, упал.
-3-
Уже целую неделю Евгений жил у меня. Гена поначалу негодовал за неосмотрительность и слепое доверие. Он всегда с большой осторожностью оберегал меня от всех. И не только из-за того, что это были в первую очередь его профессиональные обязанности. Просто он относился ко мне лучше, чем родители, которые лишь давали деньги и зорко следили, чтобы их фамилия не попала в скандальные хроники. Это были вполне приличные средства. Я училась в престижном университете на юридическом, еду мне привозили из ресторана – семейной собственности. Папе никогда не жалел денег на любые мои причуды. Он оплачивал путешествия, одежду, украшения - любые прихоти. И вместе с тем, он никогда меня не любил, у него в сердце хватало места лишь для одного человека — моей матери. Я старалась им не мешать и навещала лишь по мере необходимости, в основном они звали меня тогда, когда нужно было показать обществу идеальную семью.
***
Сегодня я проснулась необычайно рано. Тусклый свет утра постепенно рассеивал тьму. В непонятном оцепенении я смотрела, как за окном над утренним городом плыл зимний туман. Он захватил мегаполис в свой плен, сохраняя видимость до критического минимума.
Этот минимум был равен моей рассудительности в данной ситуации. Я как бы покупала привязанность этого мальчишки, подобранного нами на трассе в тот день. Медицинский осмотр, кое-какие вещи, купленные Геной в фирменном бутике, не мог же он ходить в том ужасном свитере и штанах. Друг даже разыскал тех бандюг, которые держали парня взаперти, и решил там дела.
И вместе с тем Гена крутил пальцем возле виска, едва слышно обзываясь глупой курицей. Я не обижалась, понимая его правоту. А сам нелогично являлся соучастником. Нашу помощь Женя принимал весьма неохотно, постоянно твердя, что сам решит свои проблемы.
Я прошла на кухню, чтобы приготовить глинтвейн на основе красного вина. Он прекрасно согревал в холодную погоду, возвращал бодрость и прогонял печали.
Густой пряный аромат плыл по кухне. Немного горячей жидкости пролилось на пол, и я обожгла руку. На тыльной стороне ладошки проступило красное пятнышко.
Женя спал на диване. В спальне было жарко, он был укрыт по пояс лишь тонкой белой простынёй, которая выгодно подчёркивала его смуглую кожу. Я не могла оторвать взгляд от его лица, пшеничных волос. «Какие же яркие губы, как вишни…»
Внезапно захотелось, чтобы он сжал меня в своих объятиях, внутри сладко потеплело, и я упрямо тряхнула локонами, аки норовистая лошадка, прогоняя неприличные мысли, но наваждение не прошло. Забыв, зачем я пришла в комнату, осторожно присела на край кровати и коснулась пальцами его плеча, от чего он проснулся:
— Доброе утро, Марина.
— Привет, — как можно суше постаралась произнести я, не получилось — голос дрогнул. — Завтрак на столе, одевайся. Нам нужно серьёзно поговорить.
— Я знаю. Мне пора с вещами на выход. Слишком долго я пользовался твоей добротой и помощью Гены. Ты не волнуйся, сегодня же уйду.
Да, понимала, он прав. Даже для простой дружбы мы были слишком разными. Между нами пропасть. Но в тот момент почувствовала себя фарфоровой куклой, хрупкой игрушкой в жестоких руках.
-4-
С тех пор, как за ним закрылась дверь, прошли три недели. Гена пытался меня образумить, отвлечь, но я почти не слышала его, отвечала невпопад, нехотя, как сомнамбула. Я сжигала время бесцельным блужданием по квартире, бездумно смотрела в окно, надеясь где-то там внизу разглядеть силуэт парня, который за время нашего короткого знакомства стал для меня кем-то больше, чем друг.
«Как он там?» Эта мысль гулким эхом постоянно стучала в висках, сидела занозой в мозгу, сводила с ума, не давала душе покоя. Между тем, терпение Гены иссякло, и он купил билеты на какую-то глупую комедию в надежде меня развлечь. Идти не хотелось, но чтобы его не обидеть, пришлось согласиться. Сердце затрепетало в предчувствии, что сегодняшний вечер круто изменит мою судьбу. Вот только к лучшему или нет, интуиция умалчивала.
Готовясь к выходу в свет, я надела короткое чёрное платье, приталенный пиджак в тон, туфли на высоком каблуке. Волосы в художественном беспорядке, и финальный аккорд образа — несколько капель «ChristianDiorDiorissimo». Квакнул мобильник, сигнализируя о том, что водитель уже ожидает меня внизу.
Фильм оказался настолько плохим, что его не вытянул даже сильный актёрский состав, а может всему виной сказалось моё настроение. Чтобы скрасить впечатление, мы решили завернуть в кафе, выпить по чашечке кофе.
Видя моё состояние, Гена напросился ко мне на ужин, и мы поехали домой. Сидя в отцовском комфортабельном мерсе — я думала о Женьке. Он не являлся мужчиной моей мечты. Обычный парень, далеко не моего социального уровня, но что-то было в нём неуловимое, притягивающее магнитом. Я поймала себя на мысли, что хочу его увидеть. Вспоминала запах парфюма — горький миндаль. В те редкие минуты, когда удавалось разговорить Женю, его негромкий голос музыкой звучал где-то на уровне моего сердца.
Внезапно начался дождь. Крупные капли разбивались о лобовое стекло. Разлетаясь на мелкие брызги, образуя сплошную пелену, сползающую на капот автомобиля. Мой водитель сбросил скорость до минимума, а проезжая мимо остановки, и вовсе остановился. Там маячил одинокий силуэт парня. Сначала что-то кольнуло внутри, а потом я догадалась, кто это, но Гена сообразил раньше. Станция ожидания была с прохудившейся крышей, не защищающей от непогоды, боковые заграждения напрочь отсутствовали, поэтому парень промок до нитки.
— Здравствуй, старый приятель! — весело приветствовал он. — Давай скорее в салон, а то простудишься.
Самая бесконечно долгая минута та, когда Женя принимал решение: садиться или нет. Казалось, сердце выпрыгнет, однако
