Микроавтобус забарахлил совсем некстати. Понятное дело – никогда поломка кстати не бывает, но тут уж было вообще – край! Группе заядлых туристок (один средь них был только муж), надо было возвращаться в Омск из монастыря, что находился в шестидесяти километрах. Январская стужа, степная вьюга, вечер затемно субботы.
- Всё, девочки – надо будет мне заезжать на станцию техобслуживания, - вынес вердикт хорошо знакомый туристкам водитель. – Давайте, довезу я вас до придорожного мотеля – там поужинаете пока – то, да сё, а я и отремонтируюсь скоренько.
«Девочки» сплошь находились в той счастливой пенсионной поре своей жизни, когда можно, и даже нужно, запросто путешествовать по своим и соседним волостям – были бы на то деньги какие-никакие. Храбрый мужчина Андрей, катающийся как сыр в масле во внимательной опеке, был уже тоже солидного возраста, и солидного же вида: лысина, животик, красно-белая спортивная куртка «Россия» с узорами. Спортивную честь группы он, кстати, не уронил, вместе со всеми с восторгом побарахтавшись в тёплой воде монастырской купели под открытым небом, без устали делая при том многочисленные селфи.
И ничего, что переодеваться в сухое пришлось тут же – в микроавтобусе: группа была закалена иными романтическими лишениями, сплочена былыми путешествиями: прошлым летом добрались до самого Красноярска.
Ну, случилась такая вот дорожная оказия – семечки для бывалого путешественника!
- Я тогда вас здесь, на повороте, высажу – уж эти сто метров дойдёте, ладно?
И повернул в сторону станции техобслуживания. А вереница из девятнадцати путников отправилась в направлении огней знакомого мотеля.
Они уже завтракали здесь, когда ехали в Омск. Столовая с двумя небольшенькими залами – один меньше другого. В первом, где с располагалась и раздаточная стойка с кассой, три столика. За первым тогда – в полседьмого утра - бухала компания дальнобойщиков с потрёпанной, накрашенной, вульгарной королевой во главе стола. Увидав входящих женщин, пьяные сначала оживились, потом загрустили, а увидав солидного Андрея немного примолкли, и почти перестали выражаться матом. Был здесь и второй зал – чуть только просторнее первого, с длинными столами и лавками. Но да – в тесноте, да не в обиде! Тем более, что выбор блюд и закусок был ну точно, как на скатерти – самобранке, а может даже и больше. Круглосуточно можно было и пригубить аперитива на любой вкус и цвет. В общем: «Это мы правильно и удачно зашли!».
Когда вломилась в заведение шумная компания туристов, за первым столом всё также бухали дальнобойщики, показалось даже – всё те же…
- А вы откуда? – ошеломлённо вопрошали хорошенькие девушки за раздачей: темень, вьюга, и никакой транспорт не подъезжал.
- Мы паломники, - ничтоже сумняшеся, вмиг нашлась высокая, кряжистая туристка (с такой не забалуешь!). – Из монастыря.
Но, в общем, отчасти всё и правдой было. И монастырь был всего лишь в нескольких километрах - чего по такой чудной погоде по обочине скоростной трассы не прогуляться!
- Так, мне – рассольник, сёмгу с картофельным пюре, чай… И сто пятьдесят с огурчиками вашими – согреться с дороги!..
- Мне, пожалуйста, уху, плов, чай черный, и вина красного…
- Нам посчитайте вместе, пожалуйста!.. Да, и триста граммов тоже – в один графинчик: продрогли, ведь, пока до вас-то добрались.
Румяная красавица с русой косой, исправно пробивала за кассой чеки, скрывая улыбку на щечках с милыми ямочками: хороши паломники! Для выручки – во всяком случае.
И когда часа через два явился запыхавшийся водитель, его встретили самыми добрыми восклицаниями, улыбками, и пожеланиями.
- Николай, да мы б тебя до утра ждать согласны были!
- Садись, чаю сначала горячего хлебни – потом поедем!
И даже дальнобойщики, поворотившись от своего застолья, по достоинству оценили и удаль, и ухарство, и терпение русской души.
А пилигримы скоро отбыли: столько ведь мест – чудесных и дивных – лежало на родных просторах.
