А тем временем Кэтрин остаётся лишь кивнуть своей семье в знак согласия. Всё же, если не будет слушаться, то от неё уж точно не отстанут, не отпустят в их с Коллин дом. Эштон не может этого допустить, ведь сейчас ей как никогда нужно почувствовать что-то по-настоящему родное, а не это притворство. Интерес к происходящему, конечно, велик, но не настолько, чтобы ставить выше собственных желаний. К тому же разве не тени забрали у нее девушку?
"И она в конечном итоге превратилась лишь в тень этого бренного мира", — мысленно напоминает себе она. Почему ей вообще кажется, что мрак забрал у нее дорогого человека? Кто знает, ведь даже Кэтрин не может ответить. Кэмпбелл никогда не любила говорить о таких вещах и однажды в какой-то момент она растворилась в лучах солнца, исчезнув в вечности. По крайней мере ей так кажется. А та, что приходила к ней в палату должно быть лишь отголосок воспоминаний, иллюзия.
"Коллин никогда бы меня не оставила. А тот странный юноша должно быть лишь хотел поиграть с моими чувствами", — в этом Эштон хотела убедить себя, присаживаясь в машину и безразлично вглядываясь в пейзажи за её стеклом.
"Кажется, на крыше кто-то есть", — и краем глаза девушка взглянула на крышу больницу, которую она покидает и желательно навсегда. Ей кажется, что там снова её Коллин, а вместе с ней тот самый Филарет. Тени очень быстро сменяют друг друга и настолько яростно, что лишь видно их мерцание. Это ведь какой-то мираж, верно? Что делать даже такому заносчивому человеку наверху и как мертвый человек вновь может появиться из подземного мира?
— Что-то не так, Кэтрин? — а похоже родственники заметили, что её взгляд прикован к одной точке и как-то уж слишком пристально. Должно быть решили спросить чисто для справки, чтобы знать не поспешили ли с её выпиской. Может, всё ещё не в себе?
— Всё в порядке. Просто хочу вновь очутиться в том доме, — и Кэтрин лишь отчасти врёт. Может, просто не смирилась с тем, что однажды её возлюбленную нашли на дороге и уже не чем не помочь? Дальнейшее движение происходило в тишине. Пусть они и должны быть близкими, но Эштон прекрасно понимала, что с семьёй наоборот словно какая-то пропасть. Вот бы очутиться вновь в доме! Правда придется уйти, но....
— И помни, что мы заберём тебя, — уведомляют её по приезду. Возможно, это лишь слова и её оставят здесь. Кто знает, но главное — видимость, что не всё равно и что-то делается. Она ничего не отвечает и скрывается в доме. Здесь всё как и всегда, но не тронуто более родной рукой. Наверное, эта тоска и победила Кэтрин тогда шагнуть в пустоту высотки в этом районе, где они вместе проживали. Сейчас же Кэтрин просто ходит по квартире, проводя рукой по мебели, разглядывая одежду и вспоминая все то счастливое время вместе. Только вот что-то не так. Но что? Эштон не понимает и просто перебирает наряды как вдруг из странной униформы, которую ранее ей не разрешено было трогать, выпадает какая-то маска.
— Что это? Неужели Коллин это носила? Какая странная, — она берёт находку, ничего не понимая. Только вот стоило поднести её поближе как уродливая вещица тут же впивается в её лицо. Тут же следуют попытки снять на ощупь, но ничего не получается. И что происходит?
