Незаконченная притча-2. Глава 20. В гостях у Эльвиры.
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.
Только в четверг Герман вспомнил, что по четвергам у Эльвиры на Лесной 4 собирается компания, и что она его пригласила. А вот время не назвала. Прикинул: в 5 – рано, в 9- уже поздно. Хотя, кто их знает, может в 9 и в самый раз. Решил пойти к 8. Долго раздумывал: во что ему одеться. Не на светский прием идет – слишком выряжаться не стоит, но и выглядеть нужно достойно. Решил пойти в белой водолазке и черных брюках: просто и прилично.
Ровно в 8 он уже был на Лесной 4 у особняка Эльвиры. Дом окружал высокий сплошной деревянный забор в полтора человеческих роста. Забор был старый, доски давно потемнели от времени. Рядом с воротами была калитка. Он тронул ее, но она была заперта изнутри. Поискал газами кнопку звонка. Кнопки не было, зато на шнурке весела пластмассовая детская игрушка в виде медвежонка. Дернул за шнурок. Ожидал, что раздастся звук колокольчика, но было едва слышно, как в глубине дома прозвенел электрический звонок. Через минуту на крыльце появилась Эльвира. Её он увидел через щели в заборе. На девушке было длинное, почти до пола, вечернее черное платье е с оголенными плечами и глубокими вырезами спереди и сзади. Она нажала какую-то кнопку, в калитке что-то щелкнуло, и дверь поддалась.
- О, Герман, это вы! Как я рада, что вы пришли! Проходите в дом. Мои ребята уже почти все собрались.
Герман подумал, что она просто забыла, что они еще там, на берегу, перешли на «ТЫ». Он поздоровался с ней, нежно поцеловал й руку. Вошли в дом. В большой гостиной сидело четверо мужчин, трое в креслах, один за роялем. Тот, кто был за роялем, играл вальс Шопена, остальные тихо беседовали.
- Господа, - обратилась девушка к сидящим, - познакомьтесь, это Герман, мой спаситель. Не будь его, я так бы и осталась там на берегу.
Она подводила нового гостя к каждому сидящему и представляла.
- Это Генрих Карлович, наш милый доктор, - он нас всех лечит и чудесно рассказывает разные медицинские байки и анекдоты.
Навстречу Герману из кресла поднялся мужчина небольшого роста, лет шестидесяти, в очках с лысеющей седой головой, приятно улыбнулся и крепко пожал руку.
- Очень приятно. Надеюсь, что моя профессиональная помощь вам никогда не понадобится.
Герман поклонился, и они с Эльвирой перешли к следующему. Следующим оказался крупный полный мужчина лет пятидесяти с красным обветренным лицом.
- Это Валера, вернее Валерий Николаевич, он строитель. Если бы вы только знали, как он поет! У него чудесный голос. Ему бы в опере петь, а он на стройке пропадает.
Не поднимаясь из кресла, Валерий Николаевич пожал руку Герману.
Третьим оказался худой высокий мужчина лет сорока в очках и с черными вьющимися волосами.
- Это Юрий Петрович Фирсов, известный наш писатель и поэт, ныне возглавляющий нашу местную газету. Сегодня вы услышите его стихи. Я сама с нетерпением жду его новых стихов.
Юрий Петрович поднялся из кресла и приветливо пожал руку Герману.
- Очень приятно. Буду рад нашему знакомству. А вы чем занимаетесь?
- Я инженер. Работаю в «почтовом ящике»
Четвертого застали у рояля. Он увлеченно играл какой-то вальс Шопена.
- Знакомьтесь, это Моисей Абрамович, концертмейстер нашего театра.
Моисей Абрамович не стал отрываться от своего занятия, а только поклонился, и продолжил игру.
- Остальные должны еще подойти. Подождем их минут двадцать и тогда все дружно сядем за стол. Самовар уже закипает.
И действительно, минут через 10 подошли еще двое: невысокий широкоплечий капитан третьего ранга и мужчина неопределенного возраста с блеклым лицом, следователь прокуратуры. Эльвира представила Герману и их. Он сразу так и не запомнил их имена-отчества.
- Николашка и Семен звонили, что сегодня не придут. Тогда уже все в сборе. Прошу к столу. Виктор Николаевич, - обратилась она к моряку, - помогите мне дотащить самовар.
- С превеликим удовольствием!
И они вдвоем отправились на кухню.
Через пять минут на огромном столе овальной формы появился старинный пузатый самовар ведерного типа. Эльвира поставила большую вазу с баранками и раздала всем чашки старинного сервиза.
- Не удивляйтесь, Герман, это наша традиция пить чай из самовара с баранками и при этом рассказывать забавные истории из жизни.
Эльвира собственноручно налила каждому чай, поставила вазу с вишневым вареньем.
- Всем приятного аппетита. Тогда с кого мы начнем? Ну, давайте с вас, Валерий Николаевич.
Мужчина почесал затылок и начал: «На днях мне прораб рассказал забавную историю. Вечером к стройке подъехала машина, из неё вышли двое. Оглядевшись и не найдя поблизости сторожа, стали поспешно грузить кирпич в свою машину. Накануне его сгрузили прямо на землю из поддонов. Поддоны понадобились для следующей партии. Вот с этой кучи и стали тащить. И в этот момент их застукал проезжающий мимо милицейский патруль.
- Вы что здесь делаете?
Один из них нашелся:
- Понимаете, мы строили баню, а кирпич остался. Место занимает во дворе. Вот решил отвезти его на стройку. Здесь он пригодится.
- Не положено! Грузите обратно! И чтобы через полчаса вашего духа здесь не было!
Пришлось им загрузить весь кирпич из той кучи.»
Все за столом дружно засмеялись и зааплодировали. Дальше очередь дошла до Моисея Абрамовича. Он рассказал пару историй из театральной жизни. Герман его уже почти не слушал, усиленно копаясь в мозгу, пытаясь вспомнить какой-нибудь забавный случай из своей практики, но ничего так и не вспомнил. Пока остальные рассказывали свои истории, мысли его ушли в другую сторону. Его несколько удивил состав этой компании. Кроме Эльвиры здесь не было ни одной женщины. И ни у одного из мужчин он не видел обручального кольца. Неужели были все холостяки? – подумал он. Ну, ведь наверняка не из-за чая из самовара и этих бредней они собираются здесь. Скорее всего, каждый из них имеет какие-то виды на Эльвиру. Или ей приятно чувствовать себя королевой в этом обществе.
А в это время Юрий Петрович читал стихи:
Я иду всё по той же дороге,
Где общались с тобою всласть,
Всё иду, и в карманах руки,
А в уме незабытая страсть
Всё то время с тобою прожитое,
Вся твоя на до мною власть.
Вся душа моя, насквозь прошитая
Не устанет тебя вспоминать
И глаза твои нежно глубокие,
Разрывающий душу стан...
Вновь тебе хочу я покаяться,
Потому что ждать я устал.
Герман в пол уха слушал эти стихи. Стихи ему не нравились. Но все дружно аплодировали. Для порядка, аплодировал и он. Еще двое рассказали свои истории. Потом моряк стал рассказывать какую-то длинную и нудную историю.
- Хватит! Надоело! Да и чай уже остыл. Давайте играть! Помогите мне убрать со стола.
Все дружно поднялись и стали освобождать стол. Чайный сервиз и самовар отнесли на кухню. На столе появились волчок с приклеенной на нем бумажной стрелкой и старинный мужской цилиндр. Эльвира раздала всем по два листочка бумаги.
- На одном напишите свое имя, а на втором свое - желание. Второй листок сложите вчетверо и опустите в этот цилиндр. Каждый, стараясь скрыть от чужих глаз, написал желание. Листочки опустили в цилиндр. Листки с именами разложили по кругу вокруг волчка.
- Ну, все дружно!
Все поднялись со своих мест и положили одну руку на волчок.
- Нажимаем! Раз, два, три!
Волчок завертелся. Когда он остановился, стрелка указала на моряка.
- Теперь, Виктор Николаевич, тащи желание из цилиндра и верти волчок. На кого он укажет, тот будет исполнять желание.
Желание оказалось: спеть романс «Я встретил вас». Выбор волчка оказался удачным. Стрелка показала на Валерия Николаевича. Моисей Абрамович сел за рояль, и Валерий Николаевич стал петь. И пел он очень недурно. Хорошо поставленный голос звучал отчетливо и громко. И пел он с настоящим чувством. Его наградили заслуженными аплодисментами.
- Теперь, Валерий Николаевич, ваша очередь крутить волчок.
Он достал из цилиндра очередное желание: под столом трижды прокукарекать. Выбор пал не следователя. Под общий хохот солидный дядька полез под стол и кукарекал. Теперь он уже доставал очередное желание. На этот раз нужно было станцевать барыню. Выбор пал на Эльвиру.
Снова Моисей Абрамовичу пришлось идти к роялю. Громко зазвучала музыка. Эльвира начала пляску. Вначале медленно, потом все быстрее и быстрее. Танцевала она профессионально. Окружающие не сводили с нее глаз, а потом, когда она закончила, наградили громом аплодисментов. Теперь она уже крутила волчок. Желание было: «станцевать с хозяйкой румбу». Все замерли в ожидании, на кого укажет стрелка. Исполнять желание выпало Герману. И желание это он исполнил с большим удовольствием. Танцевать он любил и умел, и партнерша ему попалась опытная, так что страстный южноамериканский танец у них получился на славу. Во время танца Эльвира шепнула Герману:
- Останься со мной на ночь, должна же я тебе отплатить за свое спасение.
- Ты ничего мне не должна, но останусь с тобой с удовольствием.
Во время танца Герман прижал к себе Эльвиру плотнее, почувствовав ее грудь у себя на груди, от чего сразу возникло желание. А тут еще ее просьба остаться с ним на ночь возбудили его , и ему захотелось, чтобы скорее закончился этот вечер и наступила долгожданная ночь.
Но играли они еще долго. Разошлись уже в первом часу ночи. Последними ушли моряк со следователем. Наконец-то они с Эльвирой остались вдвоем. Проводив до калитки последних гостей, Эльвира вернулась и с порога:
- Ох, как я сегодня устала…
Герман подошел к ней, обнял и стал целовать. Она обняла его за шею и стала страстно отвечать. Целовались долго, пока она не шепнула ему:
- Иди первым в ванную, а я пока перестелю постель.
Герман повертел головой, соображая, где ему раздеться. Где находится спальня в этом доме, он не знал. Решил раздеться в ванной. Несмотря на то, что дом был старинный, ванна была обустроена по последнему слову техники. Прихватив из комнаты стул, разделся в ванной и оставил одежду на стуле. В одних трусах оправился по дому искать спальню. Нашел ее. Там Эльвира уже заканчивала стелить постель. Она уже успела переодеться, вернее раздеться, оставшись только в нижнем белье. Равнодушно видеть ее полураздетую у него не было сил. Он почти бегом подскочил к ней, обнял ее сзади, прижал к себе. Ей удалось повернуться к нему лицом.
- Глупый, не спеши. У нас вся ночь впереди. Мне еще нужно в ванную. А ты ложись. И не вздумай уснуть! – смеясь, пальцем щелкнула его по носу и убежала в ванную.
Герман вытянулся на огромной деревянной кровати и стал ждать Эльвиру. Как-то все было для него необычно. Не пришлось добиваться женщины, ласками уговаривать ее. Сама шла в руки. Что-то здесь было не то. Но додумать свою мысль он не успел, вернулась Эльвира. Шла она в распахнутом халате, демонстрируя свои великолепные прелести. У Германа перехватило сразу дыхание при виде ее. А она на ходу выключив свет и сбросив на пол халат, нырнула к нему в постель и сразу забралась на него сверху.
