К концу мая развивающих занятий в детском саду становилось всё меньше, а с наступлением июня они закончились совсем... О чём и воспитатели, и я очень пожалели.
От переизбытка свободного времени и неуёмной фантазии, детские шалости и непослушание забили фонтаном. К исходу первой недели июня уже перестала вздрагивать вечерами, забирая дочку, когда на меня обрушивался очередной поток жалоб на плохое поведение моего чудо-чада, после того, как она же сообщала, что "всё было хорошо". Как-то мнения их никак не совпадали.
Беспрерывные беседы по дороге домой о необходимости быть хорошей и послушной девочкой, в большей степени для её же пользы, и для моей нервной системы, уже набили оскомину нам обеим. Максимум на что меня хватало:
- Ты опять?! Ты же утром слово дала... Расстроила ты меня и обидела.
В ответ слышала очередное оправдание или:
- Я старалась. Но на меня так солнышко действует - что-то в голове щелкунуло и вот так получилось. Я, честно, завтра опять постараюсь.
Обиды мои становились всё короче, а к дому и совсем забывались.
Очередным жарким вечером, ожидая новых "изобретений", поднялась в раздевалку дочкиной группы. Мальчик, за которым пришли чуть раньше, быстро оповестил всех, за кем пришли. Пока складывала вещи в рюкзак из шкафчика, услышала дочкин голос. Она отпросилась и спрашивала воспитательницу:
- Скажите, пожалуйста, Я сегодня себя хорошо вела?
- Кроме спальни, да, - был ответ...
Дочка вышла ко мне.
- Мамочка! Я так по тебе скучала! А у меня для тебя сюрприз.
- Какой? - спросила устало.
- Я себя сегодня хорошо вела... Правда, кроме спальни. Там меня мальчик разбудил. Я, честно, никому не мешала, но всё равно ругались.
- Ладно, уж. Пошли на тренировку.
На улице, как бы между прочим, сообщила дочке, что купила ей новые разноцветные носочки.
- Ура! Спасибо, мамочка! Вот я тебе сюрприз и сделала.
- Какой?
- Какой-какой, вела себя хорошо.
- А я думала, это за выходные.
- Не, это за носочки. Я же знала, что ты всё равно мне что-нибудь купишь
