Чудеса не умирают

                                                        
                                                               
Вы любите прогуливаться в Румянцевском саду? Нет, не проезжать мимо в троллейбусе, не читать в интернете, и не готовить ребенку проект для школы? Не торопясь шагать по аллее, размышлять и слушать. Внимательно и с интересом. Слушать дубы, живущие сто лет между небом и Невой. Слушать свежий ветер с Балтики. Слушать, как сливаются в один аккорд гудки пароходов, клаксоны машин, пожарные сирены и тишина старинного парка. Чистая тишина – основная часть любой музыки.
Настороженно молчите? Вспоминаете? Значит, пора. Самое время неспешно войти в ворота, сдержанно проскрипеть песком дорожки, с удивлением прочесть на обелиске слова «Румянцова побъдамъ», потом несколько минут вспоминать – кого же он побеждал?.. И где?.. Так и не вспомнив, вернуться в поток умственной суеты дня сегодняшнего. Спасибо. Пока!
Не уходите. Давайте отдохнем, сидя на садовой скамейке. Лучше лицом к Академии художеств. Так таинственнее.
Расскажу о городе. Расскажу о себе. Расскажу о том, что происходит в этом месте. Существует множество аппетитных названий для подобных явлений. Точка силы, энергетическая ось, сакральный портал, вершина кристалла, пересечение многомерностей – вот уж, в самом деле, мысль изреченная есть ложь. Не знаю, как это объяснить. Впрочем, если чудо можно объяснить, то какое же это чудо?
Смотрите. Справа – обелиск, слева за деревьями, – Репин, Суриков и набережная Невы. За спиной – Кадетский корпус.
Представьте себе позднее зимнее утро. Час, как рассвело. Но солнца сегодня не предвидится. Петербург, знаете ли. Серый день затих среди заиндевелых веток. Во втором этаже Академии художеств, одно за другим, светлеют высокие окна. Открываются библиотека и читальный зал.  На дубовых полках дремлют тысячи книг. Читая одну за другой, можно быть счастливым всю жизнь. Даже по воскресеньям.
На весь сад только три посетителя. На площадке в центре сижу я. По другую сторону монумента, степенно маневрирует полная дама, с пинчером на поводке. В движении, они очень похожи на ледокол, влекомый пыхтящим буксиром. Пинчер яростно буксует на месте, загребая всеми четырьмя лапами. Льдинки летят из-под его коготков. Дама, постепенно трогаясь с места, басит корабельной сиреной:
– Ф-уу-уу, Гастоша, ф-уу-уу!
Дама с пинчером прекрасны. Зимний сад прекрасен. Библиотечный день обещает быть… С этого места начинается невообразимое. Прямо передо мной. В начале серого петербургского дня.
По широкой аллее, навстречу друг другу, быстро бегут два необычных человека. Одинаковые черные кимоно и хакама, на ногах – мягкие кожаные тапочки.  Раскинув руки, две тени скользят над утоптанным снегом. До столкновения остается шагов десять, воины тормозят, дрифтуя по льду. Поклон в пояс – наполовину сложились и выпрямились, как два перочинных ножа. Рождается танец, похожий на бой, или бой, похожий на танец. Как это правильно назвать – ушу, кунг-фу, тайцзи – я так и не узнал. Мимолетная сказочная война возрастом в тысячу лет. Воин обязан побеждать противника. Но забирать жизнь надо бережно и заботливо. Ни один удар не должен коснутся души и чести.
Скорость движений немыслимая – рукава хлопают, как пистолетные выстрелы. Единственный звук, подтверждавший реальность происходящего. Бойцы молчат, их дыхание облаками пара растворяется в бледном холоде февраля.
Призраки в черных одеждах на белом снегу.
Иероглифы черной тушью на белой рисовой бумаге.
Невольные зрители замерли в восхищении. Гастоша с поднятой лапкой. Полная дама с открытым ртом. Я с незажженной сигаретой в мерзнущих пальцах.
Внезапно бойцы останавливаются, кланяются друг другу в пояс, кланяются зрителям и уходят вместе по широкой аллее.
Через полчаса, я беседую с библиотекарем. Она изумительно изящна и стройна. Она настоящая балерина, но читать ей нравится больше, чем танцевать.
-- Вы знаете, что в Румянцевском творится?
-- Конечно, знаю. Волшебство. Отсюда его хорошо видно. Взгляните в окно!
Со второго этажа весь сад, как на ладони. Чудо в самом разгаре. Бойцы, в полете, наносят честные смертельные удары. Гастоша с поднятой лапкой. Полная дама с открытым ртом. И я, с незажженной сигаретой в мерзнущих пальцах.
Чудеса не стареют. И не умирают.