Он был педант. Настоящий, стопроцентный педант. Всю свою жизнь он строго следовал всем поста-новлениям, указаниям, инструкциям и примечаниям к этим инструкциям.
Ровно без пятнадцати девять он входил в фойе своего института, сдавал в гардероб пальто, плащ или куртку (в зависимости от сезона). Последнее время, лет уж как пять, он завёл себе галоши, был очень доволен этим и только жалел, что не сделал этого раньше. Галоши он тоже сдавал в гардероб.
Десяти минут ему хватало, чтобы подняться на второй этаж, дойти до отдела и усесться за свой кульман. Неторопясь одевал нарукавники, брал в руки карандаш и начинал работать. Что он делал? Он проверял чертежи своих сослуживцев : проводку коммуникаций и трасс. Иногда, даже, шел на риск – надписывал некоторые узлы схем (никто, никогда не говорил ему, что это можно делать). Его должность называлась старший инженер проекта, что это был за проект он сам толком не знал.
В этом отделе он работал уже сорок лет. Многие, те с кем он когда-то пришел сюда из института, ста-ли замами, помами, сидели в Главках и, даже, Министерствах, он же продолжал неизменно трудить-ся здесь.
Сослуживцы относились к нему по разному. Кто-то его за что-то недолюбливал, кто-то заискивал, но в основном, большинство, считало, что ему давно пора на пенсию. Вот уже несколько лет, на дни рож-дения, ему дарили часы, с явным намёком : " что, мол, надо и честь знать". Но, намеков этих он не понимал и продолжал "честно выполнять свой долг".
Конечно, на его месте хотели бы видеть какого-нибудь молодого разбитного парня, с которым можно похохмить, рассказать в курилке анекдот или, например, в колхозе, на картошке, можно и выпить, и ....вообще.
Или, например, если бы это была какая-нибудь фигуристая брюнетка.....
Ну, одним словом, что- то другое, чтобы не видеть постоянно кислую мину Иван Ивановича.
Перед очередным юбилеем, его пригласил к себе начальник отдела.
Как интеллигентный человек, он начал издалека : " Иван Иванович, Руководство нашего института и я очень довольны вашей работой. Мы гордимся, что в наших рядах есть такие люди, как вы. Молодежь равняется на вас. Но, надо и им дать дорогу. И КЗОТ строго нам указывает на возрастные рамки. Вы уж, голубчик, сами напишите заявление по собственному желанию, на пенсию, а?"
На следующий день, после его проводов на пенсию, он проснулся, как всегда, ровно в семь ( он ни-когда не пользовался будильником. Зачем? Достаточно вечером сказать себе, что надо встать в семь и он проснётся ровно в семь). Помылся, позавтракал и одевшись направился к двери, чтобы идти на работу. На работу? Позвольте, он же сегодня не работает.. и завтра, и послезавтра, и на следующей недели, и ...всегда, он больше не работает! Он долго стоял, сверля дверь взглядом.
Затем он взял табурет – "ведь это делают на табурете или пуфе,но пуфика у него не было", поставил его рядом с окном на кухне, встал на табурет, соорудил из галстука и ремня что-то вроде веревки, один конец которой привязал к трубе отопления над окном. Из другого конца, долго примериваясь (ведь надо было соблюсти все правильные размеры), сделал петлю и набросил её на шею.
Иван Иванович повесился.
А через месяц институт расформировали. Весь его раздутый штат был отправлен в бессрочный не-оплачиваемый отпуск.
Изменившейся огромной стране не нужны были бесполезные институты, инженеры и копировщицы, лаборанты с верхним образованием, вахтёры и гардеробщицы, принимающие пальто и галоши от иван ивановичей.
