Больно. Три последних года из одиннадцати прожитых. От
каждого движения.
Стоял февраль. Оттепель. Снег липкий. Так хотелось построить
снежный город. Башенки не выходили. Пришлось снять варежки. Как
преображались бесформенные куски снега, под теплом рук, в правильные
шарики и кубики. Совсем не чувствовала холода. Только холод чувствовал
меня.
На следующее утро заломило косточки кистей. Пришла боль.
Сначала, врачи не могли понять, в чем дело. Лечили от простуды.
Не помогало. Стали опухать руки. Потом, в жизнь прорвались злые слова
«суставный ревматизм», «артрит», «остеопороз». Чего только не делали со
мной папа с мамой. Лечили всем, чем могли. Но становилось все хуже.
Теперь, могу лишь лежать. Мама ухаживает за мной целый день.
Папа ушел. Не выдержал невнимания мамы к себе.
Сколько боли я ей приношу. Сколько еще буду приносить.
Остались уколы, обезболивающие средства. Такая, вот, жизнь. Уже год
не учусь в школе. Да и зачем? Скоро наступит предел, и все. Сперва,
очень боялась. Теперь, просто, жду. Зрение становится все хуже, но слух
пока не подводит.
Поворот ключа в двери. Мама пришла.
- Как дела, милая? - чувствую слезы за бодростью в голосе.
В ответ, пытаюсь улыбнуться.
- Подарок тебе, - негнущиеся кисти ощущают прикосновение
чего-то тряпичного.
- В нашем доме, на первом этаже, - продолжает мама, -
Магазин открылся. «Утешение» называется. Зашла. Там куколки разные
тряпичные. Эти, говорят, детям помогают. Взяла.
Внезапно, я ощутила через куклу тепло и вибрацию. Стало
удивительно легко, но лишь на мгновение. Словно, взлететь хочешь,
а цепями прикована.
- Спасибо, мама, - говорю, - Я ее, теперь, из рук не выпущу.
- Вот, и ладно, - в голосе радость, без слез. Как давно я этого
не слышала. И вспыхнул внутри лучик тайной надежды.
Ночь. Не спится. Внутри меня все перемешалось. Неожиданно,
кисть, где кукла, сжимает рука, но совсем не больно.
- Вставай, - проносится молнией в мозгу.
- Как же? - удивляюсь.
- Очень просто, - какой ласковый голос, - Сперва, потянись, как
кошечка, во всю кровать. Ощути кости и мышцы. Потом, осторожно сядь
и встань.
И я поверила. Потянулась. Села. Встала.
- Кто ты? - спрашиваю.
- Чичипока, - отвечает, - Когда таким, как ты, очень худо, на
помощь прихожу. Пойдем, погуляем.
- Но сейчас ночь?
- Ошибаешься. Закрой глаза, - добрый совет.
Закрыла, и сразу ощутила тепло солнца с ласковым
поглаживанием ветерка.
- Открой, не бойся, - рядом стояла девочка, моих лет, в
радужном ситцевом платье, лицо в веснушках, рыжие волосы затянуты
в два хвостика.
Мы были во дворе. Одни. Больше ни души. Только яркое
солнце и синее небо.
- А почему…- застыл вопрос от ее прикосновения к моим
губам указательным пальцем.
- Тебе лучше здесь или там? - указала на окна нашей с мамой
квартиры.
- Здесь, конечно, - пришлось согласиться.
- Выбирай, - указала она на качели с каруселью.
Сперва, я решила покачаться, но качели так вознеслись ввысь,
что дух захватило.
- Останови, прошу, - поняла, что она все может.
- Карусель? - весело предложила Чичипока.
Не хотелось выглядеть трусихой. С опаской, заняла сидение
и тут же пристыла к нему от силы, вызванной вихрем раскрутки.
Потом, с трудом, встала, еле удерживая землю под ногами.
- Головка закружилась? - прихватила меня сильными
руками странная подружка, - Это с непривычки. Пройдет. Жизнь
всегда тяжело возвращается.
- А смерть? - не подумав, болтнула я, снова ощутив чужой
палец на губах.
- Ты все же решила вернуться? - с грустью произнесла
Чичипока, - А я думала, еще погуляем.
- Нет! Нет! - с ужасом поняла я, что эта радость внезапно
закончится, - Прости, я глупая.
- Ты милая, - она обняла меня, прямо, как мама, - Даже
не представляешь, как хочется, чтобы тебе было хорошо.
- Вот бы в лес сейчас, - робко предложила я, - Ели, осины,
березы, травы, ягоды. Как давно я не чувствовала чудный запах хвои,
вкуса только что сорванной земляники и малины.
Глядела ей в глаза, а когда обернулась, увидела лесные
деревья, окружающие опушку, где мы стояли.
Ничему не удивляясь, я сорала толстую травинку и высосала
сладкий сок из ее стебля. Потом сорвала штук десять земляничек, пошуршала
в малиннике, как медведь. Наконец, сжала лапу ели и через уколы иголок
ощутила невероятную радость возвращения к жизни.
- Пойдем, пора ехать, - вздохнув, прервала Чичипока
общение с природой.
- А если, как раньше, раз и все, - наивно предложила я.
- Теперь, не получится, - снова вздохнула подружка. Как
я была ей благодарна.
Оказывается, мы были недалеко от железнодорожного
полустанка. Там ждала электричка. Новейшая. Скоростная. Я о ней
только слышала. Вагонов было четыре. Мы подошли в первому. Двери
не открывались.
- Не сюда, - пояснила Чичипока и указала на место
машиниста.
Я аккуратно взобралась туда и увидела, что подружка
осталась на месте.
- Тебе придется самой, - в ее голосе послышались слезы.
- Но я не умею, - невольно вырвалось возражение.
- Она сама тебя доставит, - Чичипока говорила, а глядела
куда-то в сторону, - Главное, не бойся и верь.
И я поверила. Поезд медленно тронулся, разгоняясь с каждой
секундой. Дорога быстро исчезала под ним. Впереди возникла гора, но
я не испугалась. Должен быть тоннель. Вот он. Тьма, но в конце забрезжил
свет. Он неминуемо приближался, словно, манил.
Стало ясно. Не надо бояться. Не надо ругать судьбу.
Все еще будет. Потом. В другой жизни. В другом мире. Но обязательно
будет.
И ослепительный свет поглотил меня.
Ты свободна, мама.
Постарайся снова полюбить жизнь.
