Ошибся при опознании )))

Довелось мне как-то раз ехать в Саламанку, что находится недалеко от Нью-Йорка, чтобы пересесть там в поезд, в купе которого я мог бы отдохнуть и выспаться. По платформе железнодорожного вокзала носились тучи людей. Всеми правдами и неправдами они пытались проникнуть в поезд, в котором уже и так яблоку негде было упасть. Мои попытки узнать у молодого человека в кассе, нет ли хоть какого-то завалящегося билета на этот поезд, окончились тем, что я услышал короткое слово "нет", после чего окошечко кассы было захлопнуто перед самым моим носом. 
Пришлось искать станционного служащего. Но он оказался ещё менее любезным. 
- Неужели вы не видите, что свободных мест в этом поезде нет совсем? - холодно спросил он, - каждый угол занят!
- Каж-дый! - повторил он и повернулся ко мне спиной, давая понять, что разговор закончен, и продолжать его он не собирается.

Я почувствовал себя уязвленным и обратился к моему товарищу со словами: "Если бы эти люди знали, кто я, то они..."
- Не говори чушь! - совершенно искренне воскликнул он. - Да если бы они хоть дважды знали бы твоё имя, вряд ли бы это помогло найти свободное место в поезде. Неужели ты не видишь, что здесь занято всё до последнего дюйма!

Это было уже слишком!

Я ещё раз разыскал того же самого станционного служащего и как можно более деликатно объяснил ему, что моё имя Марк Твен, и что я..." Но он снова оборвал меня на полуслове:
- Неужели я неясно дал вам понять, что разговор закончен? - прорычал он, после чего я снова был вынужден обозревать его спину.

Я стоял на платформе совершенно потерянный, как вдруг ко мне подбежал начальник поезда.
- Могу ли я помочь вам чем-нибудь, сэр? - неожиданно расплылось в улыбке его лицо. - Вы, вероятно, хотите ехать в здесь? - и он указал глазами на состав.
- Ну, разумеется, - ответил я, разведя руками.
- У нас есть одно большое купе, оно предназначено для целой семьи... - затараторил он. "Эй, Том! - присвистнул он, подзывая помощника, - а ну-ка, помоги господину и отнеси его чемоданы в большое семейное купе, да поживее!"

Нас устроили с шиком. Убедившись, что всё было хорошо, проводник спросил:
- Сэр, может быть, вы желаете ещё что-то? Мы сделаем всё, что вы захотите.
- О, да, - тот час ответил я, - вот эта лампа, которая висит здесь, она... как бы вам сказать, слишком высоко подвешена. Нельзя ли сделать так, чтобы мне было удобно читать?
- Конечно, сэр, - ответил проводник с готовностью, - в соседнем купе есть именно такая лампа, которая вам нужна. Я сейчас принесу её. А вы, если что, обращайтесь. Мы с радостью предоставим вам всё, что захотите. 
И он исчез.

Тут я улыбнулся моему товарищу:
- Ну, что ты теперь скажешь? Надеюсь, твоё мнение изменилось, когда ты увидел, что для меня было сделано всё, как только они узнали, что я никто иной, как Марк Твен?
Когда я произносил эти слова, проводник снова возник в дверном проёме. Его лицо светилось от радости:
- О, сэр! Я узнал вас в ту же секунду, как увидел. Это я сказал начальнику поезда про вас.

- Да, мой хороший, - ответил я, - и кто же я такой, ты знаешь?

 - Конечно! - лучезарная улыбка снова появилась на лице проводника. - Ведь вы же мистер МакКлелан, мэр Нью-Йорка!
И он снова исчез.