Гоча проснулся с первым лучом солнца, который кокетливо щекотал его небритую щеку через открытое окно, и его первой мыслью было: "Свиньи!"
Уже несколько дней к ним в огород через дыру в заборе (которую сами же и прогрызли) проникали наглые хавроньи, превращая аккуратные грядки в какое-то подобие воронок от разорвавшихся снарядов. Проникновение этих бестий привело к ссоре с соседом, который только рассеянно всплескивал руками, смотря на дыру в заборе с таким же видом, с каким бы, наверное, корова посмотрела на жирафа, если б таковой имел честь забрести к ним в село.
Сегодня же утром Гоча как раз собирался починить забор, таким образом обезопасив свой огород от посягательства пятачковых нахалок. В противном случае, ему было не избежать упреков матери, которая если заводилась из-за чего-то, то остановить ее было так же возможно, как разозленную индюшку.
Взяв нужные инструменты , Гоча решительно направился к дыре. Кулаки селянина были яростно стиснуты: в глубине души он как-бы аккумулировал гнев, желая излить его на глупых тварей, вынудивших его покинуть кровать в такую рань. А день обещал быть чудесным. Солнце, похожее на желток, размазанный по голубой тарелке, мягко струило свои лучи на дряхлые эвкалипты, растущие вдоль дороги. Камелии сбрасывали свои нежно-розовые цветки, покрывая землю байковым покрывалом. Гоча шел угрюмо, не замечая пьянящую красоту утра, лишь только иногда подмечая, что солнце несет близкое сходство со свинячьим пятаком, который был ему так ненавистен.
Приближаясь к злополучной ограде, теша себя надеждой застукать очередную свинью за ее черным делом и выплеснуть весь свой праведный гнев, он вдруг остановился, как вкопанный. Такого он точно не ожидал... Вместо опостылевших морд с чумазыми пятаками, он увидел юную красавицу, собирающую смородину с куста прямо возле дыры. Левая рука Гочи, в которой он держал инструмент, невольно спряталась за спину, а правая поползла наверх и стала приглаживать волосы, независимо от воли хозяина. Преодолев смущение, Гоча решил подойти поближе, но так как его взгляд был нацелен на предмет восхищения, а не под ноги (что в этой ситуации было бы разумнее), то он не заметив воронки, сделанной свиньей, наступил в нее, растянувшись во весь свой рост.
Растерявшись от происшедшего, бедняга задумался, что ему делать дальше. Так как план "не ударить в грязь лицом" полностью провалился, оставалось просто притвориться, будто он лежит без создания, и шустро ускользнуть отсюда, когда девушка покинет этот участок. Что касается цели своего прихода, о ней парень благополучно забыл.
Тут мысли Гочи были прерваны кокетливым хихиканьем и громким чавканьем. Удивлённо подняв голову, он увидел, что красавица чем-то заботливо кормит одну из свиней, гладя ее жирный бок своей тонкой ручкой.
Поймав взгляд Гочи, она защебетала:
- Доброе утро!
Меня зовут Марита! Вы наверно удивлены меня тут видеть. Я приехала к дяде на пару недель. А как зовут вас?
Пробормотав что-то нечленораздельное, Гоча, поднявшись с земли, начал яростно отряхивать заплатанные рабочие штаны.
- Кстати, у вас лицо испачкалось..., - весело продолжала девица. - Но вы не беспокойтесь .... у меня есть платочек и зеркальце. Сейчас все поправим.
Увидев в зеркале свой чумазый нос, Гоча готов был завыть. - Но с другой стороны, - подумал он, - раз эта красотка так облапила свинью, значит она - доброе существо... И значит, у меня есть надежда...
Разговор пошёл легко и непринужденно. Гоча сам себе удивлялся: обычно такой неуклюжий и молчаливый с дамами, его теперь распирало, как их сельскую речушку во время половодья - его язык не умолкал: слова лились потоком. Девушка тоже была очень приятная и разговорчивая. Она рассказала о себе: о том, что она живет в городе, учится в мед.институте, мечтает стать кардиологом. К дяде приехала с отцом в первый раз, но надеется, что не в последний, потому что ей здесь нравится...В общем, разговор затянулся, и оба не заметили, как пролетело время. А летело оно, как голодная собака несется к миске.
Закончив их необычное знакомство словами: - Вы к нам заходите... Соседи все-таки ... - девушка ушла в дом. А Гоча еще какое-то время оставался стоять с выпученными глазами (ему еще не верилось, что это произошло с ним), затем медленно побрел домой.
Только вечером перед сном, думая об утреннем происшествии, он внезапно с ужасом вспомнил: "Свиньи", но потом, махнув рукой и сладко зевнув, уснул.
